попрощался с послами, правильно назвав каждого по имени.
– Сожалею, что не смогу вернуться. Мне нужно ехать, – сказал он. – Некоторые из пеших гетайров – мои друзья. Сарисса – очень хорошее оружие для сплошного фронта, так говорит мой отец; задача в том, чтобы научиться легко владеть ею. Поэтому царь и проводит учения. Надеюсь, вам не придется долго ждать. Пожалуйста, спрашивайте все, что нужно.
Уже за порогом, обернувшись, Александр увидел устремленные на него прекрасные глаза юноши и приостановился, взмахнув на прощание рукой. Послы, возбужденно переговаривавшиеся на персидском, слишком увлеклись беседой и не увидели молчаливый обмен улыбками.
Этим же днем, позднее, Александр возился со своим псом в дворцовом саду, посреди резных урн с Эфеса – редкостные цветы, посаженные в них, погибли бы в суровые македонские зимы, если б урны не заносили внутрь. От расписанного портика наверху к нему спускался отец.
Мальчик подозвал к себе бегавшую по двору собаку. Они ожидали бок о бок, настороженные и подобравшиеся; пес навострил уши. Филипп сел на мраморную скамью и поманил Александра, поворачиваясь к нему зрячим глазом. Слепой теперь зажил, лишь на месте раны осталось бельмо. Этому изуродованному стрелой глазу царь был обязан жизнью.
– Иди, иди сюда, – сказал Филипп, обнажая в ухмылке крепкие белые зубы со щербиной. – Расскажи-ка мне, что тебе наговорили послы. Я слышал, ты задал им пару трудных вопросов. Что они ответили? Сколько войска будет у Оха в случае нужды?
Филипп говорил на македонском, хотя обычно разговаривал с сыном по-гречески, для пользы его образования. Не скованный чужим языком, мальчик увлеченно перелагал речи послов: о десяти тысячах Бессмертных, о лучниках, копьеносцах и воинах, вооруженных топорами; он сообщил также, что лошади под всадниками могут понести, испугавшись запаха верблюдов, и что цари в Индии ездят верхом на черных безволосых зверях, таких огромных, что на их спины можно водрузить башни. Здесь Александр искоса взглянул на отца. Он не желал показаться легковерным. Филипп кивнул:
– Да, слоны. Люди, чьи слова были достойны, как я мог убедиться, доверия, ручались мне, что такие звери существуют. Продолжай, все это весьма полезно.
– Послы утверждали, что люди, приветствующие Великого царя, должны ложиться на землю лицом вниз. Я сказал им, что ты этого не потребуешь. Я боялся, что послов осмеют.
Филипп запрокинул голову и, хлопая себя по коленям, разразился утробным хохотом.
– Они этого не сделали? – спросил мальчик.
– Нет, ведь у них было твое позволение. Даруй то, чего нельзя избежать, и тебе же будут благодарны. Ну, им повезло: они отделались от тебя удачнее, чем послы Ксеркса от твоего тезки, во дворце Эгии. – Он сел поудобнее. Александр ерзал, беспокоя собаку, уткнувшуюся носом в его лодыжку. – Когда Ксеркс навел мост через Геллеспонт и обрушился со своими полчищами