Эдвард Радзинский

Боги и люди


Скачать книгу

невозмутимым, начал:

      – «Сила цезаря – в его умении служить своему народу!»

      Нерон одобрительно кивал, и Сенека продолжал:

      – «И чтобы страшные ушедшие времена Тиберия – Калигулы – Клавдия никогда не повторились, цезарь обязан научиться уважать человека. Отныне и навечно: человек для человека должен стать святыней!»

      И тогда раздался вопль Амура. Амур упал на арену и в муках и судорогах катался по сверкающим опилкам.

      – Да! Да! – сочувственно сказал Нерон. – Все произошло при этих замечательных словах.

      Амур затих.

      – Мертв? – в ужасе прошептал Сенека.

      Нерон засмеялся:

      – Но Британик был тоже мертв!.. Я не пожалел царственного брата – зачем мне жалеть этого порочного раба?.. Ты все никак не можешь понять, учитель: мы всерьез играем Комедию жизни.

      – Я не хочу умирать!.. Я не хочу! – закричала Венера.

      – Да, да, вот так же кричала мама, глядя на мертвого Британика…

      Венера упала на колени, она обнимала ноги Нерона:

      – Я боюсь! Я не хочу!

      – Ну – точно! Вылитая мама! Как она испугалась, бедняжка, в тот день. Продолжай, Сенека. А мы займемся уборкой тел.

      И, оттолкнув Венеру, он поволок с арены во тьму легкое тельце Амура.

      И вновь бесстрастно читал Сенека:

      – «Луцилий! Чем дороже груз, которым владеет путешественник, тем более он заботится о спокойствии воли и благодарен Нептуну за это спокойствие. Так и философ: ему нужен мир в государстве, чтобы размышлять в покое, – и он благодарен тому, кто дарует этот мир. Вот отчего я так забочусь о силе цезаря и славлю его власть!»

      – Я не хочу! Я не хочу! – ползала по арене Венера.

      – «Ты пишешь, – продолжал невозмутимо Сенека, – что он истребляет свою семью? Зато в его правление не подвергается посягательствам жизнь и свобода частных граждан. Зато совершенно исчезли политические процессы. А вспомни страшные времена Тиберия – Калигулы – Клавдия!»

      – Как я люблю эту твою присказку, – улыбнулся Нерон.

      – «Ты спрашиваешь, Луцилий, справедливы ли слухи об убийстве Цезарем Британика? Надеюсь, что нет. Но даже если так? Каков выход? Принять сторону его матери, мечтавшей заменить Цезаря слабовольным, юродивым Британиком и властвовать самой? Но это означало бы вновь вернуть Рим в страшные времена Тиберия – Калигулы – Клавдия».

      – Но Тигеллин сказал, – начал Нерон и зашептал, указывая на Венеру. – Это все она! Мать! Мать натравила меня на Британика! Брат – ее жертва!

      И Сенека вновь увидел Нерона тогда, в анфиладах дворца. И услышал его отчаянный шепот: «А знаешь, зачем она это сделала? Чтобы Рим узнал и меня ненавидел! Но Тигеллин сказал: она плетет заговор. Тигеллин сказал: мать подошлет ко мне убийц!»

      – И что ты мне на это ответил тогда, Сенека? – спросил Нерон.

      – Я боюсь! Боюсь! – кричала Венера.

      Сенека молчал.

      – Да, промолчал, опять промолчал, все прочитав в глазах волка. Бедная мама, ты помнишь, как это было.

      – Не