грубый и до жути прямолинейный. С бывшим наставником Сантьяго мало кто находил общий язык, многие ненавидели и боялись его. Но все безоговорочно уважали, даже враги.
И у меня в голове не укладывалось, что он мог оказаться в таком же беспомощном положении…
– Мора сказал, ты хочешь поговорить, – продолжил маг, – или будешь и дальше молча пялиться на меня?
Тактичен, как смерть… в этом весь Дагман.
Только от одного его присутствия сомнения разбились на осколки. До этого я лишь в книгах читала, что обезличенного можно спасти, но теперь – видела живое доказательство.
И если он смог вернуть Тень, то и у меня обязательно получится!
– Хотела узнать, теряет ли Тень память и личность, – ответила, вскинув голову и заглянув Дагману в глаза. – Сантьяго сказал, что Тень впадает в кому…
– Тень – это наше отражение, – скрипуче рассмеялся маг, – пока ты не потеряешь саму себя, Амира будет прежней. Сейчас ей просто не хватает сил, чтобы вернуться.
– Не понимаю. Хочешь сказать…
– Спутник теневика воплощает его силу и знания, – вновь перебил меня Дагман, – Тень приходит к нам после первой магической инициации и дальше растёт вместе с нашими навыками. Лишь от нас зависит, останется ли Тень безобидной крохой или превратится в огромного и могущественного защитника.
– Это мне известно, – вздохнула, устало потерев виски, – но я всегда думала, что после потери Искры спутник умирает…
– Мёртвое не воскресить, а мой Файсаль живее всех живых, – усмехнулся маг, а с потолка, словно подтверждая его слова, свесился огромный паук, – хотя меня потрепало намного сильнее твоего.
Дагман неожиданно расстегнул запонку на левом рукаве и закатал его до локтя, демонстрируя кошмарные, уродливые шрамы, напоминающие извивающихся змей.
– Не мне тебе рассказывать, после какого проклятья остаются такие «подарки», – скривился маг, заметив мой ошарашенный взгляд, – знаю, что после такого не выживают. А я выжил. – Паук шагнул ко мне и, перейдя на заговорщический шёпот, добавил: – А затем вернул Файсаля и уничтожил тех, кто сделал это со мной.
Мне бы хоть что-то ему ответить, но от избытка чувств удалось лишь икнуть и нервно кивнуть…
По комнате эхом разлился тихий шелестящий смех, а я, как завороженная, продолжала смотреть на чернильные узоры, блуждая по ним взглядом, словно по бесконечному лабиринту.
– Я расскажу, как возвращал Тень, – едва слышно добавил Дагман, – хотел послать Сантьяго куда подальше с этой просьбой, но он оказался слишком настойчив. Гордись, ведьма. Ты будешь первой, кто услышит эту историю.
Файсаль тенью скользнул по потолку, погасив свечи. И теперь комнату освещали лишь отблески затухающего заката, просачивающиеся сквозь тончайший шёлк занавесок.
Паук не любил магическое пламя, и теперь я знала почему…
«Огонь Иррады» не щадил никого. Это проклятье убивало жертву за несколько часов, парализуя, выжигая изнутри магические каналы, а затем выпивая