немного успокоился, не было похоже, что Степан собирается на меня нападать, и продолжил слушать его увлекательный рассказ.
Степан, конечно, выскочил из кухни и побежал к забору, чтобы позвать на помощь.
– Ты понимаешь, дикий зверь же в кухне? – оправдывался жених. – На мои крики, естественно, никто не пришел, видимо, в селе уже привыкли к странностям, происходящим в этом доме…
И тут сзади, со стороны той самой летней кухни, раздался голос Иван Матвеевича:
– Завидкилля ж ты узявся, такый громкый?
Степан обернулся, на пороге кухни стоял сонный тесть, хотя Степан мог поклясться, что еще минуту назад в кухне, кроме его самого и огромной волчицы, никого не было.
– Волчица, там здоровенная такая волчица… – заикаясь, тыкал в сторону кухни несчастный жених.
– Да яка волчица, побойся Бога, – сзади Ивана Матвеевича появилась теща, босая, в легком халатике, наброшенном на пышное тело, с распущенными длинными волосами, ниспадающими ниже пояса.
– Степан, что происходит? – из дома выскочила и перепуганная Олеся в коротенькой белой сорочке. Вид невесты немного успокоил Степана, Олесе получилось вернуть его в дом и уговорить попробовать снова уснуть.
Утром светило солнышко, кукарекал петух, мычали коровы, сельская жизнь текла неторопливо, и Степану стало казаться бредом вчерашнее видение. Олесе удалось его убедить, что волчица просто почудилась ему, до конца не проснувшемуся.
– Да то ты мешок с тряпьем побачив и перелякався, – убеждала Степана теща. – А мы ото на кровати дремали, тебя и не заметили, Степа, а ты кричать сразу…
Еще вчера Степан мог бы поклясться, что кровать на летней кухне была пустой, но уже на следующий день, при свете солнца, он уже не так доверял своим глазам.
– А свет? Почему у вас ночью горел свет?
– Тю, та то ж фонарь в окно светил! – только всплескивала руками Аглая Ивановна и качала головой, как будто жалея несчастного городского.
Иван Матвеевич больше отмалчивался и бегал в погреб остограммливаться.
Анна Леонидовна не выходила в тот день из своей комнаты, теща сказала, что ей нездоровится. Только посредине двора лениво грелась под солнышком вчерашняя черная кошка, а тесть почему-то, споткнувшись об нее, возмущенно вскрикнул: «Опять разлеглись, мамо!», потом оглянулся смущенно на Степана, сидящего на лавочке неподалеку, и снова потрусил в погреб.
осле завтрака Олеся сообщила жениху, что сегодня они должны поработать на огороде, посадить горошек и редис.
– А потом еще мама просила там, в садике, высадить немофилу и чернобрывцы, бабушка говорит, осень будет темной и холодной, бабы будут бегать, от цистита отвары просить, – как-то рассеянно добавила невеста.
Степан слабо понимал, как красивые цветочки могут помочь бороться с воспалением и откуда Анна Леонидовна узнала про холодную осень, но почему-то предпочел не уточнять.
Вечером, когда все было посажено, прополото, в хате убрано, вся