Тортон и Гонзак поместились на креслах. Тогда Футроз сказал:
– Бушевал ветер. Он потрясал стены хижин и опрокидывал вековые деревья…
– Так было на самом деле? – строптиво перебила Элли.
– Увы! Было.
– Смотри, Тампико, не подведи.
– Начало очень недурно, – заметил Гонзак, – особенно «стены хижин».
Футроз молчал.
– А дальше? – спросил Давенант, который был счастлив как никогда.
– Все ли успокоились? – хладнокровно осведомился Футроз.
Но бес дергал за языки.
– Папа, – сказала Рой, – расскажи так, чтобы я начала таять и умирать!
Футроз молчал.
– Ну что же, скоро ли ты начнешь? – жалобно вскричала Элли.
– Все ли молчат? – невозмутимо осведомился Футроз.
– Все! – вскричали шесть голосов.
– Ветер выл, как стая гиен. В придорожную гостиницу пришел человек с мешком, с бородой, в грязной одежде и заказал ужин. Кроме него, других посетителей не было в тот странный вечер. Хозяин гостиницы скучал, а потому сел к столу и заговорил с прохожим человеком – куда направляется, где был и кто он такой? Незнакомец сказал, что его зовут Сайлас Гент, он каменотес, идет в Зурбаган искать работу. Хозяин заметил одну особенность: глаза Сайласа Гента не отражали пламя свечи. Зрачки были черны и блестящи, как у всех нас, но не было в них той трепетной желтой точки, какая является, если против лица сияет огонь… Рой заглянула в глаза отца.
– Даже две точки, – сказала она. – А у меня?
Элли подошла к ней и освидетельствовала зрачки сестры; та проделала это же самое с девочкой, и они успокоились.
– Нормально! – заявила Элли, возвращаясь на свое место. – Мы отражаем огонь. Дальше!
– Из сделанного хозяином наблюдения, – продолжал Футроз, – вы видите, что хозяин был человек мечтательный и пытливый. Он ничего не сказал Генту, только надел очки и с замешательством, даже со страхом, установил, что зрачки Гента лишены отражения – в них не отражались ни комната, ни хозяин, ни огонь.
– Как это хорошо! – сказал Давенант.
– Вот уж! – пренебрежительно отозвалась Титания. – Две черные пуговицы!
– Но пуговицы отражают огонь, – возразила Роэна. – Не мешайте Тампико!
– Теперь меня трудно сбить, – заявил Футроз, – но будет лучше, если все вы воздержитесь от замечаний. Сайлас Гент начал спрашивать о дороге. Хозяин объяснил, что есть две дороги: одна прямая, короткая, но глухая, вторая вдвое длиннее, но шоссейная и заселенная. «У меня нет кареты, – сказал Гент, – и я пойду короткой дорогой». Хозяину было все равно; он, пожелав гостю спокойной ночи, отвел его в комнату для ночлега, а сам отправился к жене, рассказать, какие бывают странные глаза у простого каменотеса.
Едва рассвело, Сайлас Гент спустился в буфет, выпил стакан водки и, направив свои редкостные зрачки на хозяина, заявил, что уходит. Между тем ураган стих, небо сияло, пели птицы, и всякая дорога в такое утро была прекрасной.
Сайлас Гент повесил свой мешок за спину, подошел к дверям, но остановился, снова подошел к хозяину и сказал: «Послушайте,