Дурманящий и поминальный напиток в вере и культах наших предков. Георг Свердруп

только один или два человека81. Это действо немыслимо без группы. Социальный характер миннетрунка нельзя недооценить. Ибо из этого следует, что миннетрунк – это прямое порождение духовной жизни масс. Масса имеет свою собственную природу и, будучи коллективным психологическим субъектом, представляет собой нечто иное, чем просто сумма составляющих ее индивидов82. Принадлежность к группе порождает социальное «Я», «Мы-сознание», под влиянием которого находится и формируется каждый индивид. Состоя в группе, люди могут придерживаться иных мнений и вести себя иначе, чем по-отдельности. Senatus bestia, senatores boni viri («Сенаторы – почтенные мужи, сенат же – дурная скотина») – говорили римляне, указывая на то, что духовный уровень в массах склонен к понижению83. Аффективные волны, которые могут посеять хаос в группе, были известны уже древним грекам. Сообщают, например, что на празднике Антестерии царил разгульный дух, а дни празднеств были болезненными, опасными84.

      Однако те тенденции, которые вызывает и поддерживает массовое внушение, могут развиваться по-разному. Они принимают то более «мирской», то более религиозный характер. Группа в An. erfi – это отдельный пол, который имеет собственный юридический характер. И в момент, когда освящается чаша, собрание участников обряда превращается в культовое сообщество85. Однако границу не обязательно проводить так резко. Каждая первобытная группа людей склонна к приобретению религиозной окраски. Люди собираются вместе не для того, чтобы развлечься, а чтобы ощутить и поддержать священную силу племени. Южноамериканским нитото цель празднества представляется более важной, чем радость от него. «Мы танцуем только из-за священных слов; без причины мы не танцуем», – говорят они86