было не только тяжело с похмелья, но и стыдно от содеянного. Тимофей оказался в команде жениха, вместе с ним по долгу свидетеля отдувался Шевчук и еще человек пять из друзей и родни. Кто—то предательски выпихнул Шаламова первым. Тамада вручила ему широченные цветастые семейные трусы и дала команду DJ, тот включил провокационно энергичную музыку. Шаламов успел заметить, как справа от него какая—то тётка из команды невесты, то есть противника, шустро напялила на себя такого же формата белье и, изящно тряся грудью, понеслась вперед.
– Давай, Тимон! – крикнул Шевчук.
И ему ничего не осталось, как сделать то же. Нацепив на себя желто—зеленые в цветочек труселя, он сайгаком поскакал вперед, уже, наверняка, жалея, что согласился на это. Метрах в восьми от него Тимофея ждал Андрей, чьим заданием было наполнять рюмки подбегавшим. Смысл, как не трудно догадаться, заключался в том, чтобы быстрее условных соперников опустошить бутылку водки. Опрокинув, не закусывая, Шаламов поспешил обратно, прямо на бегу снимая трусы. Эстафету он передал Шевчуку, тот справился на удивление быстро и, избавившись от экипировки, протиснулся сквозь толпу участников к другу.
– Это какая—то «шляпа», Тимон!
– Ты это только сейчас понял?
Следом отстрелялась родная тетя Шаламова – пышная, но весьма энергичная дама. До этого момента Станислав и предположить не мог, что семейные трусы можно надеть поверх юбки. Оказалось, что для пьяных русских нет ничего невозможного. Потом обмундирование перепало изрядно подвыпившему дяде жениха. На него их надевали всей командой. Он, петляя, добрел до Андрея, взял рюмку и хотел было высказать тост, но участники быстро осекли его, чуть не насильно влив алкоголь в глотку. Стас и Тимофей сделали еще несколько подходов (точнее пробегов), но победы все—таки не добились. Предприимчивая невеста, щедро разливая водку через края, одержала верх со счетом «три шота – ноль». Гости вернулись за стол.
Тамада уже особо не надрывалась, время близилось к ночи. Музыка басила, не умолкая. Свадебная масса разбилась на компании: кто—то не покидал танцпол, кто—то закидывался алкоголем, многие засобирались домой. Тимофей, стрельнув сигарету, вышел на улицу. Тьма расплескалась в подворотнях, городские огни пялились со дна города, свет фар проезжающих автомобилей облизывал изъеденный асфальт.
– Пойдем, – из дверей кафе вылетел Шевчук.
– Куда?
– Домой, на электричку. Андрюха—то щас такси вызовет и к Светке.
Он спешно закурил.
– Я у него срезал немного из свадебного бюджета, так что пива возьмем в дорогу.
– Неплохо посидели.
– Ты—то, может, и не плохо, – раскрыл Стас, – а меня, как сельского главу, по поводу и без… Ну, ничего, щас и я расслаблюсь.
Они подошли к ларьку.
– Давай покрепче возьмем.
– Я—то заряженный, – предупредил Тимофей.
– А я за вечер только облизнулся.
С этими словами Шевчук нырнул в окошко магазина.
– Братан…
Тимофей