занимаются расхищением государственной собственности, и не играют в региональную политику.
– Но ведь мэр и губернатор должны работать вместе?! Вот сейчас, например…
– И воровать вместе? Вот увидишь, этот мэр ещё проворуется, – сказал Ковалёв.
У Юрия в голове вдруг пронеслась вереница Владивостокских мэров вплоть до две тысячи двадцать третьего года. И оказалось, что нынешний мэр стал одним из немногих мэров, не привлечённых к уголовной ответственности.
– А давай поспорим, что не проворуется? – сказал Юрий, улыбаясь.
– Узнаю брата Колю, – сказал Ковалёв. – Абдула бы не позволил себе панибратствовать с начальством. Значит ты точно Юрка. Вот же ж казуистика! Убили одного, но он жив, а тот, кто выжил, того нет.
– Казуистика, – согласился Юрий и решил, что пришло время сознаться и в большем. – Ещё хочу сказать. Только ты не сочти меня за шутника или психа.
– Ещё большего психа?! – вскинулся Ковалёв. – А разве бывают такие?
– Бывают, – Юрий вздохнул. – Я будущее знаю.
Ковалёв молча сидел пару минут, а потом спросил:
– С чего это ты вдруг решил?
– Вижу события разные. Которые ещё не случились. Сны.
– Хрена ты! Ясновидец какой! Сны и я вижу! Но не уверен, что они вещие.
– У меня Серёгина память, но она не теперешняя, а аж до две тысячи двадцать третьего года. И там он умирает. Я видел, как он умирает, Иваныч. Но там не было и меня, Юрия. Я немножко сначала запутался, где я, а где он. Но потом понял, что это его память, потому, что меня здесь убили.
– Блять, Серёжа! Или Юра? Да ну тебя! Он, блять, запутался. У меня сейчас мозг лопнет! На хрена мне ещё про это знать? Какое нахрен будущее?!
– Например, в августе будет покушение на Балу, а в сентябре на Макара.
– Какого Макара?
– Александра Макаренко.
– Этот в наших списках не значится.
– А Балу?
– Этот, точно нет. Ты ж защищаешь его. А-а-а… Ну да. Не помнишь?
– Это помню, почему и удивился вашей с Сергеем связи. Он, что, тоже ваш?
Ковалёв покачал головой.
– Наших в бандитах нет. Кроме тебя. Хотя, его тоже бандитом сложно назвать. Сам он в стороне от физических расправ и старается решать дела мирным путём. Вот его некоторые исполнители. Перегибают палку. Некоторых беспредельщиков мы уже вывели из игры.
– А меня? Можно назвать бандитом?
Ковалёв вздохнул.
– Ты, – он на несколько секунд запнулся. – Ты, Сергей, не бандит, а ликвидатор. Все мероприятия организовываются с санкции верхнего руководства.
– То-то и оно, что «верхнего». Где они будут, когда дядя прокурор за ноздри подтянет, в стойло поставит и насильственным путём рога ломать станет. Или самого ликвидируют за ненадобностью.
– Ты что говоришь такое?! – возмутился Ковалёв. – Время сейчас такое. Если не мы, так они нас. Ты же видишь, какой беспредел твориться? Ты людей защищаешь. Ладно наши спортсмены… Почти мирно с коммерсантами договариваются. А уголовники? Третья смена, или общаковские? Те