за день произвели дозаправку и вновь вернулись на маршрут. Теперь, чтобы расширить полосу поиска, винтокрылая машина двигалась галсами – проще говоря, зигзагами, словно парусник при встречном ветре. Солнце почти скрылось за сопками, опускались осенние сумерки. Наземные группы уже доложили о безрезультатных поисках и стали разбивать лагерь для ночлега. Наконец пилот вертолёта подал знак Томилину, сидевшему у выхода, что пора возвращаться, и Жора с горечью осознал – сутки прошли впустую. Он молча кивнул и отвернулся, вновь вперившись глазами в зелёную муть внизу. Неожиданно на его плечо легла тяжёлая ладонь. Повернув голову, он хмурым взглядом уставился на охотника, которого они взяли на борт в Никольском. Местного аборигена звали Бояров Борис Емельянович. Высокого роста, в камуфляже и ботинках на толстой рифленой подошве, с морщинистым от постоянного нахождения на воздухе тёмным обветренным лицом – на вид Боярову было лет шестьдесят с гаком, но походку он имел твердую и двигался уверенно, словно молодой человек. За всё время полёта он не проронил ни слова, а сейчас стоял, широко расставив косолапые ноги и молча качал ладонью с отставленным вниз большим пальцем, явно предлагая идти посадку. Машина как раз совершала широкий разворот, Жора на секунду прильнул к иллюминатору, но тут же отпрянул и торопливо похлопал по плечу пилота, жестом приказав зависнуть на месте. Тот выполнил команду, затем повернул голову, всматриваясь в боковое окно кабины. Вскоре его ладонь качнула ручку управления, вертолёт развернулся, двинулся вперёд, снизился и завис над поляной, практически касаясь колёсами земли. Томилин забросил за плечи рюкзак, подхватил автомат и рванул боковую дверь. Через секунду, инстинктивно пригибаясь, он уже бежал в сторону от машины, боковым зрением отмечая, что его парни и Шестаков прыгнули следом. Осматриваясь, они разбегались по периметру поляны. Через десяток метров Жора остановился и всмотрелся в чёрно-бурую мохнатую тушу, возвышавшуюся над травой. Похоже, это был мёртвый медведь. Томилин попытался двинуться дальше, но Бояров, оказавшийся позади, остановил его.
– Тормозни, командир, – глухо пробасил он. – Мишка хитрый зверь, нужно быть осторожным.
Охотник выступил вперёд и, взяв свой карабин наизготовку, медленным шагом направился к лежащему без движения зверю. Он остановился примерно в двух метрах от него, затем, выдержав небольшую паузу, махнул рукой Жоре.
– Дохлый, – мрачно бросил он через плечо. – Кто-то ему башку разнёс.
– Браконьеры? – поинтересовался Томилин, вставая рядом. – Почему мясо не забрали?
– Больной зверь, – пояснил охотник. – Худой, шерсть клоками. Трихинеллёзный наверняка. Ни на мясо не годится, ни на шкуру. Закопать его нужно. Другое зверьё жрать начнёт – заразится.
– Георгий Иванович, нашли! – выдохнул один из бойцов, подбегая к ним и указывая в просвет между деревьями, где в сгустившемся сумраке просматривалось что-то массивное. – Там вертолёт.
– Уверен?!
– Я сбегал посмотрел!
Томилин перехватил автомат