оттого, что его жест был довольно неопределённым, то ли из любопытства, но все поднялись с мест и потянулись к воротам.
– Томилина спрашивают, – пояснил Шестаков, озорно глядя в лицо Жоры.
Тот выступил вперёд, одёрнул трикотаж чёрной футболки и нарочито строго спросил:
– А тебе он зачем, боец?
– Доложить о прибытии! – уже увереннее сообщил военный.
– Ну, я Томилин. Докладывай.
– Товарищ генерал…! – бодро начал солдат, вскидывая ладонь к шлемофону.
Все дружно выпучили глаза, а затем просто покатились со смеху. Не смеялся только Жора. Он выглядел слегка обескураженным, при этом лицо постепенно наливалось багровым цветом. Боец запнулся, умолк на полуслове и в недоумении замер.
– Маврин, сука, – прошипел Жора, неожиданно понимая, что обрёл новую кличку. – Вообще-то майор, если уж… – попытался он хоть как-то выправить ситуацию, но солдат не дослушал его.
– Товарищ генерал-майор!.. – выкрикнул он, предварительно набрав в лёгкие воздух.
Его слова вновь заглушил истерический хохот, уже больше смахивающий на лошадиное ржание. Шестаков, заливаясь слезами, просто рухнул на колени, не имея сил стоять на ногах от раздирающего горло приступа веселья. Даже Андрей, как ни пытался сдерживаться, начал похохатывать, хотя каждое «ха-ха» отдавалось тупой болью в рёбрах. Наконец рассмеялся и сам Жора.
– Хватит, боец, всё понятно, – закруглил он доклад. – Проходи к столу. Нужно подождать немного. Есть хочешь?
– Спасибо. Нас кормили в Никольском.
– Тогда просто чай.
Жора похлопал его по плечу и подтолкнул в сторону навеса.
– Только ради этого стоило сюда лететь, – задыхаясь от смеха, проикал Максим.
– Будешь в Москве болтать об этом – прибью. Сначала Маврина прибью, потом тебя. Усвоил?!
– Так точно, товарищ генерал-майор! – рявкнул Максим.
Жора резво развернулся и отвесил ему звонкий подзатыльник. Максим нарочито громко заорал, словно от нестерпимой боли, и бросился от него прочь. Извеков наблюдал за этой сценой, и мрачное настроение понемногу улетучивалось, словно разгоняемый ветром туман.
Хозяева вернулись на заимку только к обеду. Инга, в камуфляжном одеянии и чёрной косынке, повязанной на манер банданы, с охотничьим ножом на широком, плотно охватившем тонкую талию поясе и с висящим на шее карабином выглядела довольно воинственно, но вместе с тем привлекательно и даже эротично. Передав оружие деду, она умылась и, не переодеваясь, направилась к навесу.
– Так, мужчины, – по-деловому обратилась она к ребятам, – освободите помещение. Сейчас приготовлю и обедать будем.
– Нет, нет, – остановил её Шестаков, галантно взял под локоть и отвёл в сторону. – Позвольте, Инга Александровна, нам за вами поухаживать. Мы сейчас всё сами накроем и вас пригласим. Отдыхайте.
Андрей с непонятным раздражением наблюдал эту сцену, непроизвольно начиная злиться на