на «г». Он был в нескольких остановках на электричке от самого Питера. Это был небольшое двухэтажное длинное строение типа санатория, с большим концертным залом, большой столовой. Вещей мы брали мало, ехали ненадолго… На улице было холодно, везде лежал снег…
В пансионате было много новых лиц – сюда приехали со всех концов России, здесь собрались из разных городов. Днем мы приехали, вечером разошлись по своим комнатам. Я жила в комнате на втором этаже с двумя незнакомыми девочками, за время поездки мы так и не подружились. Одна блондинка в очках с широким лицом, вторая выше меня с темными короткими волосами. Потом одну девочку отселили, а другую подселили вместо нее. Иногда с нами вместо девочки ночевал светловолосый мальчик. В мою комнату селили то тех, то других… Американцы были как будто мне уже не рады. Поездка была религиозной. И неверующая я чувствовала себя там лишней…
Мы разговаривали по комнатам, утром и вечером собирались в большом конференц-зале на общие встречи, в первый день нам раздали голубенькие листовки на шероховатой бумаге с анекдотами. Я прочитала в листовке: «На уроке: – В русском языке два отрицания: Я ничего не хочу. В английском одно – I don’t want anything. Но нет ни одного языка, в котором два утверждения означали бы отрицание. – Голос с задней парты: – Да, конечно!»
Столики в столовой были пластиковые, круглые, концертный зал старый, с пыльными бордовыми креслами…
Через черную дыру появился один из Келвинов Спенсермэнов с замороженной головой кошки Нади, которую они отрубили в июле 2003 года. Они все смеялись, как она рассказывала за несколько дней до смерти о всеобщей любви и прощении и просила Владимира не убивать солдат на перестрелках…
Спас на Крови
В первый день мы втроем, Саша, Яся и я, отпросились у Дэвиса погулять в Питер. Мы сели на электричку до Питера. Пансионат был в сорока минутах езды от центра.
Питер был красивый и заснеженный. Мы шли по Невскому Проспекту и заходили во все достопримечательности по дороге, храмы, музеи. Было солнечно, и погода располагала к прогулкам.
А в это время в пансионате расчленяли какого-то полицейского, когда бы его убили окончательно, мы смогли бы вернуться… «Саша Янченко» ждал какого-то знака от своих, что можно возвращаться…
И весь день мы смотрели достопримечательности вдоль Невского проспекта. Это называлось галопом по Европам. За сутки мы побывали частично в музеях, пофоткались на фоне храма Спаса на Крови, погуляли внутри, посмотрели Исаакиевский собор, немного прогулялись дальше по проспекту.
Большую часть времени мы ходили по Русскому музею, где встретили Марину Ковач и Иру Штолярову с каким-то молодым человеком в одном из залов. Они тоже на бегу смотрел картины. Мне показалось, что у билетера я увидела девушку, очень похожую на себя в синем вязаном свитере, которая что-то ему отдавала…
Я зашла в храм Спас на Крови, который мне напоминал храм Василия Блаженного в Москве, посмотреть храм изнутри, его иконы, алтарь, может, поставит свечку. Мне кто-то крикнул спуститься в подвал, я подумала, что кто-то знакомый…
– Эй, Арина!