забирая последний медяк, иногда потом выбрасывая его на обочину.
Но и этого казалось мало, и Нордквист сжег одну из деревень – тогда ему эта идея показалась очень хорошей. И это стало последней каплей. От него отвернулись все подкупленные бургомистры, все сержанты городской стражи. Наместник края запросил помощи в столице, королевский прокурор дал добро, и сама тайная канцелярия начала охоту за зарвавшимся разбойником.
Тогда он узнал, что такое драгуны и чем они отличались от франтоватых шерифов.
После первого боя его банда была рассеяна, и на новом месте собралась едва половина, да и те частью были подранены. Нордквист намеревался отсидеться в лесу возле Брененвальдского озера, но тайная канцелярия нашла его логово, и снова пришли драгуны.
На этот раз все было кончено, и для ареста набралось лишь полдюжины разбойников, которых впоследствии казнили.
А Нордквист ушел. Он, как зверь, почувствовал приближение опасности и, сказав, что будет отдыхать в шалаше, проскользнул прямо в лес и отшагал пару миль к тому времени, как появились драгуны.
Припрятанные на черный день монеты и камешки давали возможность безбедно жить, но прошли годы, и Нордквиста потянуло на старое – хотелось повелевать, казнить и миловать, брать наложниц и наводить на людей страх. И он стал понемногу приглядываться, прощупывать обстановку в Пронсвилле, куда перебрался из пригородов.
Про него к тому времени почти забыли, но он отыскал тех, кто еще помнил и был готов снова встать под знамена бывшего главаря.
Его новая, пока небольшая команда стала проворачивать небольшие дела – больше для обкатки. Того, что удавалось добыть, на содержание банды не хватало, и Нордквист платил из своих сбережений. Но вот подвернулся этот гном – Дунлап, который сам искал подобного знакомства, чтобы провернуть большое дело.
На слух все выглядело заманчиво, разговор шел о десятках тысяч золотых монет. Нордквист поверил не сразу и взялся выяснять, собирать сведения о тех, на кого показывал гном. И когда все стало походить на правду, Нордквист решил взяться за это дело.
К тому времени у него уже было около двадцати старых проверенных бойцов и еще столько же призывников, готовых окунуться в романтическую жизнь дорожных разбойников. Однако пока он держал свою армию про запас – для нее еще не находилось применения.
Отмахав пешком с четверть мили, они добрались до места, где возле дороги в рощице их дожидались еще двое с лошадьми для всей команды.
– Ваша милость, обмотки с копыт снимать? – спросил один из конюхов.
– Погоди пока, еще с полмили отъедем, тогда снимем.
– Как скажете, ваша милость. Извольте сюда ногу – я подержу стремя.
Через минуту группа уже неслась по ночной дороге, почти не создавая шума, и лишь отъехав от деревни на достаточное расстояние, конюх снял с копыт лошадей обмотки, и они продолжили путь.
Им предстояло