самых, командир.
Нордквист покачал головой. Такое внимание к группе, которая, как он рассчитывал, должна была привести к золоту, ему не нравилось. Портилась вся картина действий, рушился весь план.
– Ну и кто за ними гоняется?
– По виду – легавые в цивильном платье.
– Это плохо. Это хуже, чем разбойники.
– Вот и я о том.
Нордквист вздохнул. А что, если все это из-за золота? Вдруг об этом пронюхали какие-нибудь там прокуроры или того хуже – здешний королевский наместник граф Линборро? Этот своего не упустит, иные разбойники такому графу и в подметки не годились.
– Что им шьют, знаешь?
– Знаю. Мокруху шьют, да такую, что мало не покажется. Говорят, будто они в Робертове тринадцать шерифов зарезали.
– Вот это новость! – не удержался от возгласа Барабан, но тут же прикрыл рот ладонью, а остальные сделали вид, что не заметили.
– Значит, так просто от них не отвяжутся, – сказал Нордквист, пытаясь придумать, как спасти дело.
– Только я думаю, что не они шерифов порешили, – продолжил Перец.
– Почему так думаешь?
– По времени не получается. Не могли они еще и в Робертово наведаться, потому как пешие. Поклажу на мулах волокут, а сами так пехают. Вот если бы верхом – тогда бы успели.
– И кто, по-твоему, мог шерифов прибрать?
Перец вздохнул и почесал в затылке.
– Ты понимаешь, командир, там, на той стороне, сейчас большая чимара начинается, а потому вдоль границы стало попадаться много их легавых – и простых, и в цивильном платье.
– Думаешь, могли наведаться?
– Они и раньше наведывались, но редко и по-тихому. Мы, если чего замечали, просто отворачивались, и они это ценили, тоже отворачивались, если чего.
– А на что им шерифов резать и шум поднимать?
– Я так думаю, что они всю чимару в своих землях на нашего короля скидывают, что, конечно, очень даже может быть. Ну кто, если не сосед?
– Допустим.
– Вот они и решили в отместку, стало быть. Оно, конечно, пока только догадка, но если я прав, злодеи заграничные должны где-то еще проявиться. И очень заметно – либо деревню сожгут, либо на ярмарке резню устроят.
– Эвона как! – произнес Нордквист и засмеялся. – Да ты тут прямо политическим сделался!..
– А куда деваться? – улыбнулся Перец. – Если политику не просекать, в моем деле на границе толку не будет.
29
Пока велся этот разговор, в десяти милях к границе, в чаще среди заброшенных построек золотодобытчиков, отдыхал и залечивал легкие раны ингландский отряд сержанта Лансера.
Тех, у кого ранения оказались серьезнее, отвезли к границе, где передали своим. Тела семерых погибших также сумели переправить, и от этого сержант Лансер испытывал двойственное чувство – и сожаление о погибших, и удовлетворение тем, что его герои будут лежать в родной земле.
При их службе это была немалая привилегия.
Расположившись