Как давеча нам балий сказывал? Волхит приблудный осуду навёл! Вода в колодце черным черна стала, попьёшь её – так в миг и околеешь!
Бабы согласно заголосили. Старик Лель заворчал про «болотный упыриный мор», стискивая прихваченные с подворья вилы.
Обвиняемый воззрился на обнаглевших поселян:
– Какая сказочная чушь, – восхитился он сквозь зубы. – Сдался мне ваш колодец…
– Сознавайся, погань! – пригрозил дрыном рыжий.
Еретник, смекнув, что отпираться смысла нет, оскалил клычищи. Не железные, но уже и не человеческие. Челюсти разъехались и удлинились, запавшие щёки обтянули кости поскверневшей образины. Чёрные вихры зашевелились помимо вдруг притихшего ласкового ветерка. Прозрачные весенние сумерки резко потемнели.
– Волколак! – ахнула румяная Беляна, отступая за спины мужиков.
– Упырь! – поправил, наставляя вилы, Лель. – Ох, зараза! Поди, долинный, погань!
Старик разбирался в деле не хуже куда-то запропастившегося Водовита.
Деян слегка попятился: долинных упырей побаивались неспроста, но этот, пусть и злобный, оказался в толпе вооруженных поселян без клинка, с одними серебряными цепушками. Теперь главное – не дать нечисти себя заморочить.
Рыжий тоже оскалился, широко обмахнувшись охранным знаком:
– Думаешь, коли ты железнозубый, управы на тебя не сыщется? Ты ж безоружный, – ехидно подмигнул он упырю.
– Дай пройти, – глухо приказал тот, неуловимо подбираясь. – Никто не пострадает.
– На вилы гадину! – зычно гаркнуло со стороны корчмы.
Из-под стрехи выпорхнули перепуганные птахи.
Балий Водовит, мышастый дед в потрёпанном кафтане, спешил по улице, воздев посох с дощечками над пегой головой. Следом размашисто шагал кузнец Зоран в кожаном фартуке, вооружённый здоровенным топором; семенил сбледнувший Сошка с косой и баба Звана с веником наспех перемотанных бечёвкой трав.
– Идите к ляду, – возмутился упырь, отпрянув от первого тычка. – Я ж вас не трогал!
Второй удар прилетел в скулу, но нечисть лишь щёлкнула зубищами и зарычала.
– Дави поганца! – рявкнул Водовит, потрясая примотанной к посоху трещоткой. Резкий стрекот перебивал даже ропот собравшейся толпы. – На вилы мразь виритную!
Мразь виритная, предсказуемо обозлившись, отмахнула руками, без видимых усилий, даже не прикасаясь, раскидав селян по придорожным лопухам. И рванула вдоль заплота, плеща вихрами. Деян, чудом удержавшийся на ногах благодаря воткнутому в землю дрыну, припустил следом. Зоран и боевитый Лель не отставали.
– Камнями его, гадину! – оглушительно командовал балий, стрекоча посохом. – Дави!
Виритник, схлопотав булыжником в спину, огрызнулся и пронзительно засвистел. Толпа, покатившая следом за беглецом, дружно присела, готовясь к новой напасти.
От корчмы, шибая копытами зазевавшихся да тараня крупом нерасторопных, по околице неслась здоровенная тварь, размерами и статью, а также выражением плотоядной морды