по праву рождения?
Вампир лишь пожал плечами:
– Им-то откуда знать? Для них всё, что с зубами – еретник. – Колдун солидарно покивал. Упырь усмехнулся. – А что там с правами рождения – кто в долах да весях разберётся? Ежели при кошеле, и ободрать можно.
Лёгкий ветерок вкрадчиво шелестел в иссохшем вереске, клонил багульник и куцый, за зиму поредевший очерет. Лунный свет мазками серебра скользил по горбатым спинам притаившихся Холмов, вычерчивал скаредный рельеф, отблёскивал на слюдяной глади грязевых луж и распадков.
– Не скажи, – возразил Выжлец, подумав. – Ясновельможных здешний народ привечает.
Вампир спорить не стал. Лишь равнодушно потянул плечами, как обычно оставшись при своём мнении.
– И что, ты от крестьян драпанул вот сюда, в Голоземье? – допытывался колдун.
– Выбора особо не было, – признал Упырь хладнокровно и невзначай постучал пальцем по разбитой скуле.
Спина почти не болела, только в голове шумело, да затылок противно ныл. В целом, такое положение дел вампир находил вполне удовлетворительным, но просвещать Выжлеца пока не хотелось. Даже несмотря на унизительное сочувствие, без труда читавшееся на подвижной физиономии.
– Жаль, – взгрустнул в ответ тот. Только не понятно, о чём больше – крестьянском самоуправстве или упырьей несговорчивости. – Уж мнилось, грешным делом, Фладэрик встречи ищет, поумнел-одумался. Приятель, всё ж.
– Приятель? Встречи? – мрачно улыбнулся Фладэрик, впервые за долгое время заслышав собственное имя. – Завязывай с грибами, Выжлец, мерещится тебе.
Искать встречи с крепкими, против вампирской крови травленными иргибскими кинжалами Выжлеца «еретнику» хотелось в последнюю очередь.
Колдун тем временем поднялся на ноги – физиономия, в ночи бледностью с упырьей сравнявшаяся, вытянулась, подрастеряв былое дружелюбие.
– Ла-а-адно, ты прав. Какие мы приятели? Я Выжлец, верный пёс Норта, – и он медленно повлёк меч из роскошных ножен, блестевших в полумраке серебром обоймиц да чеканного устья. – И за тобой охочусь.
Вампир мысленно усмехнулся. «Приятель», как же. Вместе бражку пили, вместе большак топтали, вместе девок тискали. Молодость-молодость, когда то было?
– Умный пёс не станет тявкать на всех подряд, – заметил Фладэрик, тоже сабельку обнажая.
Выжлец сердито сплюнул в вереск, вкрадчиво шуршавший под ногами.
– Чего ж ты от людей драпанул, краснобай бродячий? – ухмыльнулся помрачневший колдун.
– А чего, в болотине их всем селом топить? – поморщился вампир, уже жалея о внезапной доброте. – То ж люди!
– Экий благородный!
Чароплет проворным выпадом рассёк воздух, однако обманчиво-флегматичной упырюги уже и след простыл. Озирая спину колдуна, укрытую складками изысканного плаща да размышляя между делом, а не слинять ли вовсе, вампир легко переступал по ржавому, обомшелому торфянику.
– Просто недосуг, – заметил он, не спеша с атакой.
Выжлец