Лотоса, – отвечает он, – и Безликий. Он злодей из комиксов.
Королева Лотоса.
Сердце замирает, внутри все заволакивает туманом и теплом. Я спрашиваю:
– Это… я?
Он кивает.
– Да… Полагаю, что ты.
– Вау.
Ладно, мне действительно нужен словарь.
Оливер, выглядящий измотанным, забирает блокнот из моих рук и кладет его обратно на стол.
– Комикс еще не закончен. Надеюсь, он станет лучше.
Когда я наблюдаю за этим человеком, мои губы сжимаются от сдерживаемых эмоций. Я пытаюсь осознать тот факт, что не покидала его мысли в течение всех тех лет, пока он был заперт, потерян и напуган. Точно так же, как он никогда не покидал мои. Мы были связаны. Он превратил меня во что-то осязаемое, прекрасное и реальное.
Он вернул меня к жизни единственным известным ему способом.
– Я расстроил тебя.
Голос Оливера прорывается сквозь марево, и я понимаю, что слезы текут по моим щекам, капая с подбородка. Я смахиваю их, шмыгая носом.
– Нет… нет, прости. Я не расстроена.
– Ты плачешь, – замечает он, хмурясь.
– Я счастлива. Поражена. – Моя мокрая улыбка призвана его в этом убедить. – Люди плачут не только тогда, когда им грустно.
– Правда?
Я киваю.
– Эмоции – забавная штука. – Прикусив губу, я с любопытством склоняю голову набок, наблюдая за тем, как он рассматривает меня. – Так… почему я все еще ребенок в твоих комиксах?
Подумав мгновение, Оливер разворачивается и идет к кровати, присаживаясь на край матраса. Задумчивость затуманивает его бронзовый взгляд, пока он изучает меня с другого конца спальни.
– Я вырос, но ты оставалась прежней. Я не мог представить тебя какой-то другой.
Моя улыбка становится еще шире, когда я медленно подхожу к нему.
– В этом есть смысл. – Я бросаю взгляд на пустое место рядом с ним и спрашиваю: – Можно мне присесть?
– Да.
Наши бедра соприкасаются, когда я устраиваюсь слева от него, и на этот раз он не отстраняется ни на миллиметр.
– Почему «лотос»? Почему ты выбрал такое имя?
Вопрос на миллион долларов.
Обе ладони лежат на коленях, голова склонилась в задумчивости, Оливер тихо выдыхает. Его глаза поднимаются на меня.
– Это было написано у меня на руке. Кажется… Я точно не помню. Возможно, это написал Брэдфорд. – Его брови сходятся на переносице, пока он отчаянно пытается воскресить воспоминания. – Я вырезал это на каменной стене рядом со своим именем. Это слово почему-то казалось важным. Я не хотел его забыть.
– Ты не можешь понять, почему оно важно?
– Нет, – бормочет он, разочарованно качая головой. – В моей голове все смешалось. Я только смутно помню, что оно было выведено ручкой на моей руке.
Лотос. Зачем его похитителю писать это у него на руке?
Интересно, будет ли эта тайна когда-нибудь разгадана?
Оливер снова смотрит в мою сторону. Его глаза, подобные