моих родителей.
– Враньё, – отрезал Дубовский.
Он встал, прошёлся к камину. Я невольно залюбовалась исполненными внутренней силы движениями, но тут же одёрнула себя. Ещё чего не хватало.
– С чего вы взяли?
– С того, – он повернулся, – что ты не похожа на человека, который будет делать то, чего не хочет на самом деле. Может, ты и не осознаёшь все свои желания, но это не значит, что их нет.
Взгляд Дубовского хлестнул меня раскалённой плетью. Держать лицо. Надо держать лицо.
– Иногда приходится чем-то жертвовать, – сказала я упрямо. – Выполнять долг. Даже против своей воли. Ради благополучия и счастья моих родителей я готова вытерпеть многое. Даже ваше присутствие.
– Вот как… – протянул он. Голубые глаза вдруг блеснули. – За что ты меня ненавидишь, киса?
– Какая я вам киса? – окончательно возмутилась я. – Не смейте меня так называть.
– А ты не смей мне выкать, я же сказал уже, – парировал он и ехидно добавил: – Киса.
Дубовский вдруг улыбнулся. Меня как током дёрнуло. Это была совершенно нормальная, задорная юношеская улыбка. Не то, что ожидаешь увидеть на таком лице. Она настолько не вязалась с его образом, с его брутальной внешностью и мерзким характером, что я растерялась. Будто на поверхности показался на мгновение какой-то другой Максим Дубовский, спрятанный где-то в глубине. И тут же нырнул обратно, одни круги по воде.
В этот момент вернулась официантка Марина, уже переодетая в нормальную форму, с собранными в хвост волосами. Она хотела открыть шампанское, но Максим покачал головой, жестом отсылая её. Откупорил сам и разлил на два бокала. Я нахмурилась. Этот человек упорно не желал меня слышать.
– Ты как Юлий Цезарь, из двух рук?
– Второй для тебя.
– Нет, не думаю. – Я картинно приложила палец ко лбу. – Разве не я секунду назад говорила, что не намерена пить?
Дубовский не реагировал на попытки поддеть его или вывести из себя. Пока что. Но ведь и у него должно быть слабое место, точка, на которую нужно лишь легонько надавить, чтобы вызвать бурю. У всех она есть. Он не особенный.
– Нам предстоит не самый обычный разговор, – сказал он. – Ты напряжена. Выпустила когти. Защищаешься, хотя я ещё не нападал. Сейчас это лишнее. Так что пей. Мне не нужна тут истерика и сцены оскорблённой гордости.
– Деловой подход, – процедила я сквозь зубы.
– Разумеется.
Поколебавшись, я всё-таки протянула руку, взяла тонкий бокал за ножку. Пузырьки шампанского рвались на поверхность. Я сделала глоток – безупречно. Как и всё здесь. Терпкий на языке, слегка горчащий напиток сразу ударил в голову, окрашивая происходящую драму комедийными тонами. Что же, Дубовский был прав. Мне и правда это нужно. Сам он продублировал моё движение с микроскопическим опозданием, так что со стороны могло показаться, что мы выпили синхронно. Бокал казался игрушечным в его огромной ладони.
Убедившись, что я не собираюсь разбить бутылку о его голову или выкинуть