с Лизаветтой поднялись наверх, разлеглись на моей кровати и молча уставились друг на друга.
– Мне страшно, – наконец призналась я. – Просто до жути. Смотри.
Я протянула руку, которая меленько тряслась, выдавая степень моей тревоги.
– На твоём месте я бы уже валялась в обмороке. Копытами кверху, – сказала Лиза, сочувственно гладя меня по спине. – Сам Дубовский!.. Мама дорогая. Говорю, ты ещё отлично держишься.
– Думаешь?
– А то! – Она усердно закивала, так, что волнистая прядь сползла ей на нос. – Но вообще, вряд ли тебе стоит переживать, раз Илюха будет на подхвате.
– Да, но… Это только на вечер. А как быть дальше? Он не сможет быть рядом со мной следующие полгода.
Эта мысль терзала меня железными клещами. Произнесённая вслух, она словно бы стала ещё страшнее, обрела плоть и вес, стала реальной. Шесть месяцев с незнакомым человеком. Почему-то мне казалось, что я буду двадцать четыре часа в сутки заперта в одной комнате со львом. Но Лизаветта не разделяла моих опасений.
– А вдруг он не будет настаивать на проживании? – Она сморщила лоб. – Скажет, что жить ты останешься у себя, просто будешь выходить с ним в свет, да и всё.
– Ммм… – протянула я, соображая. Это было бы идеально, но что-то в словах родителей царапало, не давало поверить, что будет именно так. Вспомнить дословно я не смогла, потому отделалась просто: – Нет. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, не находишь?
– Побольше позитива, подруга. Ты как к похоронам готовишься, а ведь это свадьба! Пусть и фальшивая. Какая разница? – Лиза легко улыбнулась. – В конце-то концов, судя по количеству разводов, каждая вторая свадьба – такая же фальшивка. Но это не мешает людям веселиться и получать от неё удовольствие.
Мы помолчали, думая о своём. Потом она резко села, оглядывая меня с ног до головы.
– Ты так пойдёшь?
– Не уверена, что меня пустят.
Светлый льняной сарафан был дорогим и стильным, но всё же не дотягивал до планки, установленной в «Турандот», да ещё и помялся, пока я каталась по кровати. В шикарном месте должны быть только шикарно одетые люди – негласное правило, которым не стоит пренебрегать, если не хочешь оказаться в чёрном списке.
Однако, выбирать наряды, краситься и делать причёску… У меня не было на это моральных сил.
– Не хочу расфуфыриваться для этого козла, – буркнула я. – И вообще, надо Илье сообщить.
Он взял трубку так быстро, словно сидел над телефоном и ждал моего звонка.
– Да?
– Встреча с Дубовским в «Турандот», девять вечера, – сказала я, опустив приветствие.
– Ну ещё бы, – ворчливо отозвался Илья. – Лепнина и позолота. Самое то для вчерашнего детдомовца. Бабла заработал, а вкуса как не было, так и нет.
Я прервала его поток гундежа:
– Ты сможешь поехать со мной?
Илья задумался, надолго замолчав. Потом сказал:
– Сложнее, чем я рассчитывал, конечно. Но я попробую своих обзвонить, Киреев и Сю туда часто захаживают, плюс у Сю там какие-то контакты есть. Набьюсь им в компанию или выбью стол. Придумаю,