далеко не в первый раз.
«Пусть себе болтает» – подумал Толокнов, – «хоть какое-то разнообразие».
– Ехали, значит, они в село, – продолжал ямщик, – откуда этот скупщик родом был. А был тот уже изрядно навеселе. В трактире перед тем основательно посидел. И вот он начал заливать нашему ямщику, какой он богатый, да как живет раздольно. Все вроде бы хорошо, все вроде бы как обычно – всяких пассажиров нашему брату возить приходится, да вот незадача, чуть ли не через слово нечистого поминает. Едут значит, так они и вдруг смотрят на дороге одноколка стоит без лошади. Рядом человек, какой то, весь в черное одетый. Остановил он их и просит подвезти до села. Разбойники, говорит, напали, всего помяли, обобрали, да лошадку с собой прихватили. Поглядели они, человек из себя видный, одет в господское, да и манерам обучен. Посадили того в кибитку, да и поехали дальше. Слышит наш ямщик, что пассажир его снова за свое принялся: хвастается да чертыхается. А господин тот слушает, да поддакивает, да хвалит болтуна. Достали бутылочку, потом другую. Скупщик захмелел окончательно, а этому господину хоть бы хны, кажется, и не пил вовсе. Скупщик его уже и другом лучшим и братом называет. Подъезжают к селу. Скупщик и говорит ямщику: «Повози нас с моим лучшим другом по моей родне, хочу домой на тройке заехать, чтобы тем завидно было», и сует нашему ямщику деньги. Тот не будь дурак, деньги взял и повез. Только ямщик то трезвый был, и стал он замечать странное. Начали подъезжать к воротам разных дворов. Ямщик видит, что ворота открыты, господин говорит, что заперты. Скупщик так и не уговорил господина проехать на двор. Поехали к следующему дому. Там ворота на запоре и на них висит замок. Подошел тот господин к воротам и через мгновенье распахнул их. Зашли они со скупщиком в дом и долго не выходят. Ждал наш ямщик, ждал, да и пошел сам в дом. Смотрит на полу лежит скупщик мертвый и белый как мел, словно из него всю кровь выкачали. Все стены в доме в крови измазаны, а господин тот пропал, словно его и не было вовсе. Когда разобрались в чем дело, выяснили – упырем тот попутчик оказался. Вот такая история, – закончил свой рассказ ямщик.
– Что же твой упырь в открытые ворота не пошел, а пошел в закрытые? – усмехнулся Толокнов.
– А то барин, что на открытых воротах крест был, а на закрытых не было, – резонно возразил ямщик.
– А с ямщиком твоим что сталось?
– Взяли его под стражу, так больше никто и не видел. Говорят, в Сибирь на каторгу отправили.
– Это за что же на каторгу?
– Не поверил судья его рассказу. Он же честь по чести поведал, все как было, ничего не утаил. И что скупщик всю дорогу своими богатствами хвалился тоже, не забыл рассказать. Вот тут-то судья и зацепился за его слова, решил, что он ради денег душегубством занялся.
Толокнов громко хмыкнул:
– Вот тебе и чертовщина! Бедолагу убил, ограбил, а на нечисть все свалил.
– Э-э, барин, – разочаровано протянул возничий,
– Вижу, вы ничему не верите. Объясните тогда, почему у скупщика не нашли никаких ран, а только следы укусов в разных местах?
– Я могу