выходов. Какое, наверное, наслаждение видеть перед собой вполне себе успешного человека, переполненного отходами жизнедеятельности и притоптывающего от нетерпения на месте: – Будьте добры, откройте, пожалуйста, туалет… – это их маленькая месть остальному человечеству за самую нижнюю строчку в табели о рангах.
– Фиг, вам! Не дождётесь! – произнесла очень злая на всех уборщиц мира Катя Пуаре и направилась к входу. Туда где висит схема эвакуации и пожарный щит. Тётки всё также суетились у стола. Сценарий обновления стола и сюжет телесериала развивался неумолимо и захватывающе.
– … Попадает, значит она на зону и там её начинают гнобить, почём зря. Но она же детдомовская. Вся вдоль и поперёк дерзкая и злая, как три свекрови…
На мои передвижения – ноль внимания. Хотя обратно я прошла с топором. Этим способом я пользовалась довольно часто. Моя соседка по общежитию, Танька Куропатова, обожала терять от комнаты ключи, затем брать мои и терять их с таким же успехом.
Минутное дело – вставить лезвие топора в щель между дверью и косяком. Затем одно аккуратное усилие и… вуаля! Дверь гостеприимно приоткрылась. Внутри было темно. Снаружи выключателя не было. Я проскользнула вовнутрь, нащупала выключатель. Щёлк!
Это был не туалет. Абсолютно пустая комната, без окон, без мебели… Только посередине, подчёркивая пустынность помещения и одинокость предмета, стоял стул. На стуле сидел человек. Человек был примотан к стулу скотчем, был кроваво избит и смотрел на меня прищуренным мученическим глазом. Одним! Второй заплыл ржавым фиолетом и выполнять свои функции не мог.
В следующий момент, я каким-то шестнадцатым чувством узнала этого избитого человека. Во-первых, это был мужчина, во-вторых, его волосы были собраны в хвост, а в третьих, я о нём всё время думала, помнила, мечтала. И всё равно мне понадобилось секунд двадцать, чтобы осознать – это не кино, не дурной сон и не мираж. Это действительно Тимур, хотя он весь в крови и упакован, как посылка с Алиэкспресс.
Тимур смотрел на меня со странным укором и, казалось, что он не совсем понимает, что происходит. Я схватила его за плечи и встряхнула. Он дёрнулся, застонал, затем разжал разбитые губы и с трудом проговорил: – Не тряси… Помоги… – и он показал глазами на топор в моих руках.
Несколько движений лезвием по скотчу, и Тимур тяжело заворочался на стуле, разминая затёкшее тело. На мои беспорядочные, лихорадочные «почему» он не ответил, только сказал, как выдохнул: – Вытащи меня отсюда, Катя…
У меня в голове всё сразу встало на нужные места. Возлюбленный просит о помощи, находясь, я уже не сомневалась, в смертельной опасности. Действуй, Катя! У тебя ведь никогда не было возлюбленного. Только любопытствующие. Перед глазами замелькали лихие сюжеты прочитанных и просмотренных детективов, триллеров и мой влюблённый мозг мгновенно выдал единственно верный, на данное время, вариант действий.
Я осторожно выглянула за дверь.