всё равно состоится. Тут не моё слово решает.
– И на этом спасибо.
Это было неприятное и пугающее напутствие. Весь путь обратно Аурелия чувствовала себя не в своей тарелке. Новости стали шоком для неё. Семейные тайны раскрывали всё более крутые повороты, казалось, ещё немного, и мерзкая пучина поглотит её. Теперь у этой пучины даже имя было – Себия.
Погрузившись в свои раздумья, Аурелия не заметила, как оказалась на балконе. Она собиралась поговорить с императором, извиниться за свою излишне резкую реакцию. «И отец! Вириланд всё знает, но как давно?»
Она уже даже не знала, как и что говорить. Мысли были в полном раздрае. Стоя у его двери, медлила, пока не почувствовала на себе прожигающий взгляд. Подняла голову. «Он заметил». Вошла.
– Добрый вечер, Ваше Величество, – слегка поклонилась.
– Избавь меня от формальностей.
Аурелия стояла, стыдливо опустив голову, и не знала с чего начать. «Что должен говорить человек, который в гневном порыве разворотил всё вокруг, обвинил всех без доказательств, да ещё и сам при этом оказался лжецом? Разве мне есть оправдание?»
Начал он.
– Снова ты готова верить, чему угодно, но не мне. Чем я такое заслужил, не понимаю, – Вириланд смотрел в окно на заходящее солнце.
– Прости, – вздохнула, потупив взгляд. – Я не знаю, у меня нет ответа. Я могу лишь миллион раз извиняться за свою глупость и несдержанность.
– До следующего происшествия.
– Нет, пожалуйста, Ваше Величество, не говори так.
– Ваше Величество. Мы теперь так?
– Нет, прости. Мне очень стыдно…. Я обещаю, впредь…
– Не обещай того, что не исполнишь, – перебил Вириланд. – Ладно, предпочитаю временно закрыть сегодня эту тему. Нет времени для пустых разговоров. Что ты решила с балом?
Он ни разу не взглянул в её сторону за время беседы. Тревога закралась в сердце девушки.
– Если ты ещё хочешь, меня, кхм, моего присутствия, – оговорка заставила покраснеть с ног до головы. – Это будет честью для меня.
– Хорошо. Буду ждать у дверей в твою комнату, выходи, как соберёшься.
Аурелии хотелось броситься на шею ему и расцеловать. Столько любви было к нему, будто вся ненависть и злость помножились и стали огромной необъятной любовью. Но как могла она так поступить? Чувство безграничного стыда сковывало этот порыв. Поэтому просто испарилась из комнаты, лишь стыдливо кивнув головой.
В спальне пришло новое озарение. «Он не затронул тему отцовских планов. Почему? Только ли в отсутствии времени перед балом дело?» Ничего хорошего это не предвещало.…
Ия вошла без стука, напугав задумавшуюся девушку.
– Что с вами?
– Всё хорошо.
– Я хотела ещё раз узнать, бал, …. Вы точно уверены, что не пойдёте? Так и передать императору?
– Иду.
Та выкатила на неё свои большие глаза.
– Я узнала правду, потом проверила всё, … В общем, я иду на бал.
– Как