туда, где до этого еще виднелись мужчина с девочкой, но их уже не было видно, лишь просвет в облаках, как подсветка, двигался по небу, обозначая их незримое присутствие. Иван набрал фляжку и плотно закрутил крышку, убедился, что нет никаких протечек, повесил флягу обратно на пояс и пошел к капсуле. Возвращаться не хотелось, но четкие инструкции того требовали. Он забрался в капсулу, но не спешил закрывать крышку, осмотрелся еще раз, проводил удаляющий в небе просвет, потом пристегнул ремни и нажал клавишу возврата.
Только сейчас, когда капсула стала быстро подниматься вверх, можно было разглядеть всю красоту этой планеты, потому что во время спуска слишком большая скорость, светящаяся плазма вокруг и бешенные перегрузки. А сейчас эта красавица предстала в полном обличии. Наверно, эта планета была больше Земли, возможно такого же размера, но сильно отличалась по внешнему строению и цвету. Если Земля, в основном, голубого цвета за счет атмосферы, преломления света и так далее, то здесь преобладали серебристые и зеленые тона, но самое необычное было в другом. Вода здесь находилась строго посередине, как широкое кольцо, надетое на шар, а от него отходили тысячи больших и маленьких ответвлений по направлению к полюсам, образуя на точках вершин белые ледяные шапки. Планета отдалялась все дальше и дальше, челнок возвращался к выходу из Щели. Обратный проход был безболезненным и даже незаметным. Только когда взору предстал блестящий крейсер Москва, безжизненно стороживший вход в Щель, Иван понял, что возвращение состоялось. Теперь нужно добраться до станции и сдать свой бесценный груз.
Последние лет пятьдесят уже никто не заморачивался преодолением земного притяжения. Через огромный пространственный коридор можно было провозить неограниченное количество массы, с одним лишь условием – масса перемещенного с Земли должна быть равна массе возвращенного. Именно для этого и выкидывали на орбиту ненужную массивную технику – корабли, танки, тяжелые механизмы. На земле они уже были бесполезны даже в качестве металлолома.
Челнок плавно подплыл к платформе, потом его захватила транспортная «кишка», длинной щупальцей присосавшись к корпусу. Наступал важный момент – по практике, очень часто, именно в этот момент, принесенный груз терял все свои свойства, в связи с чем, курьеру рекомендовалось как можно меньше транслировать свои эмоции во вне. Иван шел по длинному полупрозрачному коридору, рукой он прижимал к груди заветную фляжку, сердце тяжело бухало в груди. Он приблизился к терминалу и открутил крышку на фляге, несколько капель попали на руку, от чего было необычно приятно, что уже давало какую- то надежду, что груз в порядке. Вкрутив флягу в разъем на терминале Иван не раздумывая открыл кран, послышалось легкое шипение, а на экране побежала шкала диагностики. Пятьдесят, семьдесят пять, восемьдесят процентов… «Не может быть!» – удивленно прокричал про себя Иван. Девяносто три, девяносто семь, сто! «Сто