дожидался ответа.
– Скажи Тамишу, чтобы разворачивал войско на север, – приказал я. – Идём к Содт.
Планария. Деревня Ортис
Ночь принесла беспокойные сны. Трижды я поднималась с кровати, подходила к открытому окну, вдыхала влажный воздух и в потёмках брела назад в объятия остывших простыней. С рассветом тревожную дрёму окончательно развеял лай собак, обрадованных ранней кормёжкой. Из коридора тотчас донеслись голоса, звон собираемой к завтраку посуды и протяжный скрип входной двери.
Экипаж ждал у ворот. Клер, облачённая в лёгкое платье из голубого хлопка, прятала зевки за порхающим веером. Мама протянула мне расшитую синими рюшами шляпку, с натянутой улыбкой пожелала извозчику доброго утра и, забравшись в карету, дважды стукнула по деревянной перекладине.
Пешком дорога до церкви занимала около двадцати минут. Утренней прогулки вполне хватало, чтобы обсудить планы на день, поприветствовать знакомых и с завистью поглазеть на дорогие наряды соседских девиц. Однако сегодня настроение не располагало к беседам.
Я отодвинула пыльную занавеску.
Зелёные фасады домов умело прятались за пышными цветниками голубой гортензии. В садах, среди молодых кипарисов, мелькали белоснежные скульптуры ангелов и укутанных в палантины женщин. Вымощенные жёлтым камнем дорожки разрезали полотна газонов, петляли между клумбами, пробегали под зарослями лиловой глицинии. По витым колоннам террас расползались ветви плюща. Они добирались до серых чешуек черепицы, шелестящим наростом покрывали до безобразия одинаковые крыши. Но будь то жилище фермера или казначея, его непременно венчал священный символ опрокинутого полумесяца и лазурный стяг на высоком флагштоке.
Карета выехала на площадь, колёса застучали по булыжной мостовой. На смену тихим улочкам с домами-близнецами пришли пёстрые тенты торговых лавок. У лотков спозаранку суетились приезжие торгаши: раскладывали товары по ящикам, отгоняли назойливых мух от мёда и выпечки. Женщины в мятых чепчиках кокетливо хихикали, мужчины, надрывая глотки, силились перекричать нарастающий звон колоколов.
Старая церковь исполином возвышалась над дорогой. Солнечные лучи касались сводчатых окон, отражались в мозаике витражей и рассыпались по тротуарам разноцветными горошинами. На зубчатых парапетах развевались бирюзовые ленты.
Экипаж остановился в тени церковного сада. Мама отдала извозчику пару монет, накинула на голову платок и поспешила к приходской лавке. Служитель легко расстался с несколькими свечами в обмен на скромное пожертвование.
Мы присоединились к толпе прихожан. Ритмичный перезвон колоколов уступил место мерному благовесту. Знать бы, кто из звонарей сегодня трудился на благо Отца – слишком старательно он дёргал за язык и ударял в юбку. Раскатистое эхо тяжёлого набата отражалось от стен церкви, заставляя дребезжать стёкла.
Просторный