неприступная.
– Кира…
– Не заставляй меня звонить Саше, пожалуйста.
Это был не совсем приказ, но и не просьба. Матвей вышел из квартиры спиной вперед, до последнего цепляясь взглядом за дочь. И только когда дверь закрылась совсем, он ощутил, как его знобит. Пульсирующая горячая лава внутри, духота и подкатывающий кашель.
«Как хорошо, что шаман не обманул», – с облегчением подумал он.
Я буду в белом
– Таня, нам надо пожениться! – выпалил Женя, едва переступив порог.
Таня как была, так и застыла, выронив носки с нарисованным авокадо.
Они провели в Тбилиси две недели. Первая неделя была запланирована: долгожданный отпуск, брони, аккуратно сделанные за два месяца, милая квартира в самом центре, чинные прогулки мимо Серных бань и Театра кукол, Хванчкара (на которую совсем не хотелось жалеть отпускных денег), хинкали и хачапури-лодочки.
Вторая неделя стала вынужденной, потому что началась с военной спецоперации. Паника сменилась постоянным страхом возвращения домой. Начали срочно искать новую квартиру: уже не в центре и дешевле. Поначалу не везло: где-то отказывали, где-то задирали цену, а где-то хозяева устраивали целый кастинг, который Таня и Женя проигрывали заочно, даже не успев приехать на просмотр. В итоге, удалось найти вариант через эмигрантский чатик в Телеграм (таких сейчас было полно среди русскоязычных). Не иначе как судьба свела их с такими же потерянными Светой и Ромой, которые впопыхах сняли однушку за безумные (по новому курсу) полторы тысячи лари. Так что как только стало понятно, что курс не восстановится, ребятам понадобилась компания так же срочно, как Жене и Тане новое жилье.
Заселились только вчера вечером. Решили, что Света и Рома спят в спальне, а Таня и Женя в зале, на раскладном широком диване. Легли рано, как недоверчивые соседи, и до поздних трех ночи листали каждый свою ленту новостей.
А еще, вчера Жене написал его проектный менеджер. Компания предлагала релокацию в Берлин и обещала помощь с визами и жильем. Вот только у Тани вариантов с переездом пока не было. Потом Женя как-то нерешительно упомянул, что может быть надо вернуться. Но когда в одном из чатов написали про мобилизацию, и что скоро мужчин перестанут выпускать из России, Женя помрачнел.
– Если я не хочу возвращаться, значит я трус?
Он посмотрел на Таню очень серьезно.
– Ты не трус, – улыбнулась она. – Это я тебя никуда не пущу. Родителям можешь так и передать. Это я – паникер, понял?
Он поцеловал ее в лоб.
– Может, кино посмотрим? – с надеждой спросила Таня.
– Пока не хочется, – процедил он и ушел на кухню с ноутбуком.
Таня знала, что они оба будут читать одни паблики и смотреть примерно одни видео. Но разве в мире осталось что-то еще?
Тем временем он сжимался и морщился, этот мир, как уродливый кусок пластика, брошенный в огонь. Поэтому утром Таня решила занять себя бытом: сложить диван в гостиной, отправить в стирку вчерашние футболки и носки, разузнать, как и где еще можно перевести рубли в лари, сварить