Ты его всеми силами скрываешь. А потом во сне проговорился.
Я вот думаю, можно ли будет когда-нибудь выйти наружу.
Он не знает, что на это ответить.
Не знаю, что на это ответить.
Не думаю.
Давно уже не выходит.
Пару недель.
Так нельзя.
Почему. Можно.
Это вредно.
Спать.
Находится в запертом помещении. Без воздуха.
Тогда это касается всех.
Его в первую очередь.
Полезного в нашем образе жизни маловато.
Вредного не то чтобы много.
Мы проводим время в закрытом помещении.
Мы открываем окна.
Это ничего не меняет.
Меняет. Свежий воздух.
Не надышишься.
А он нет.
Ничего не меняет.
Пару недель, много.
Не знаю. Может, много.
Когда, по-твоему, пора будет паниковать.
По-моему, никогда.
И ничего не делать.
И ничего не делать.
И соблюдать спокойствие.
Спокойствие и относиться с пониманием.
Потому что безопасность превыше всего.
Потому что не стоит паниковать раньше времени.
Как мы узнаем, когда придет время.
Думаю никак.
Тогда сейчас не раньше времени.
Сейчас раньше.
Откуда ты знаешь.
Не знаю.
Человечество испокон веков демонстрировало чрезвычайную изобретательность. Погребение осуществлялось преданием останков земле, огню, воде, иногда тело умершего подвешивалось в воздухе. Один шотландец, обеспокоенный экологией, изготовил специальную герметичную камеру, в которую вместе с телом заливался гидроксид калия, где бывший человек разлагался менее чем за три часа. Шведы предлагали погружать останки в жидкий азот, замораживать, крошить, предварительно удалив влагу методом холодного испарения, после дезинфекции человекопыль помещалась в кукурузный крахмал, затем в землю, становилась полезным органическим удобрением. Поговаривают, все началось с неандертальцев, намеренно закапывавших трупы в землю вместе с каменными инструментами и костями животных. У самого древнего погребенного человека в руке обнаружили челюсть кабана. Калмыки просто выбрасывали тела покойников в степи, где побезлюднее. Скормить птицам значило следовать последнему обряду благотворительности. Так или иначе, мертвому телу традиционно уделялось куда более пристальное внимание, нежели живому. Утратив признаки жизни, человек становится предметом непреложной сакральности, обретает доселе отсутствовавший смысл. Отныне к нему относятся с уважением, пониманием, несмотря на то что именно в таком состоянии он обращен в опустошенную биомассу, сродни любому другому средоточию молекул. С этого момента человеческое тело способно исключительно разрушаться, срастаясь с почвой либо будучи переваренным желудочными соками других по-прежнему живых существ. Существование человека лишено всякого смысла, разрушение человека сакрализуется. Бедное, голое, двуногое. Беспомощная материя.