оно точно настоящее? – спросила Нина.
Над этим вопросом Хельмарк бился весь день. Это все всерьез? Или чья-то идиотская шутка? Какой-нибудь псих, желающий привлечь к себе внимание?
– По моей оценке, письмо настоящее, – сказал Сундстрём. – Обычные сумасшедшие куда эмоциональнее. Они берут на себя ответственность, присваивают чужие заслуги. Ну и… то же самое можно сказать куда более резкими выражениями. Обычно же так делают. – Он запнулся. – Или как?
Хельмарк что-то пробубнил себе под нос. Отметил, что Корель играет в телефоне.
– Ладно. Мы исходим из того, что письмо настоящее и его прислали те, кто действительно убил Клаэса Юнггрена. Давайте поговорим о мотиве, – он огляделся. – Идеи?
– Э-э… – протянул Нильсон. – Они хотели денег, но не получили.
Комиссар посмотрел на свои руки, мешая им сжаться в кулаки, и подавил вздох.
– Это я понимаю. Меня интересуют мотивы. Почему нас и прессу проинформировали подобным образом. По каким причинам нам хотят рассказать, что дело обстоит так, а не иначе?
В конференц-зале наступила тишина. Все косились друг на друга. Кто-то постукивал ручкой по столу. Ей-богу, как на школьном уроке, где никто не выполнил домашнее задание.
– Бряцание оружием, – сказал полицмейстер Ульвгрен со своего места на задворках.
Хельмарк кивнул. Он не хотел признавать, что боссу что‑то известно о настоящей полицейской работе. Его дело – бумажки. Но он был прав.
– Кто-то хочет, чтобы все узнали, что произойдет, если отказаться платить, – продолжал Ульвгрен.
– Все? – переспросил Нильсон. – Почему все?
– Наверняка другие богатые люди тоже подвергнутся шантажу. Из новостей они узнают, что будет, если отказываться платить. Какие условия предложили жертве? Охрану неприкосновенности жизни. Довольно размыто, не так ли? Это не шантаж конкретным компроматом, не угроза сорвать какую-то сделку. Деньги в обмен на жизнь.
Хельмарк почти восхитился ходом мыслей полицмейстера. Почти.
– Тогда мы должны узнать, кому еще угрожали.
Ульвгрен кашлянул.
– Скорее всего, сделать это будет непросто. В требованиях наверняка есть одно маленькое условие.
– «Не обращайтесь в полицию», – сказал Хельмарк.
– Когда они поймут, что это не пустые угрозы, мы окажемся не у дел, – продолжал Ульвгрен. – Эти люди могут заплатить. Двадцать пять миллионов – цифра уровня погрешности в расчете их личного состояния.
– Винтовка? – спросил Хельмарк.
Зашуршали бумаги.
Нина ответила:
– Куплена в оружейном магазине в Берлине. Человеком по имени Герхард Шрёдер, – она подняла глаза. – Ну да, тезка бывшего канцлера Германии.
– Нас разыгрывают? – спросил Корель.
– Кто-нибудь должен поехать туда и поговорить с сотрудниками магазина, – сказал Хельмарк. – Кто возьмет это на себя?
Сундстрём поднял палец.
– Хорошо.
Мозговой