деятельности и в большинстве западных обществ являющиеся клиентами патронов и «нотаблей» из старой аристократии. С развитием капиталистических отношений к ним могут добавляться городские средние слои, а также часть рабочего класса, находящегося под влиянием религиозных организаций и/или образованных ими профсоюзов. Но во главе этой политической коалиции всегда стоят интересы как традиционных (аристократия, землевладельцы), так и вновь возникающих (крупная буржуазия) имущих слоев общества.
Стремление к умеренности и центризму: консерватизм в системе политического плюрализма. В неконкурентных политических системах (как исторических, так и современных) власть, как правило, исповедует консервативные политические доктрины, поскольку настроена на сохранение существующего порядка и стремится держать все процессы изменений под жестким контролем. Там, где в XIX – первой половине XX в. возникала политическая конкуренция, она, как правило, не носила антагонистического характера: при неинклюзивном избирательном праве и консерваторы, и их соперники – чаще всего либералы – представляли имущие классы, а потому искали компромиссы, позволявшие удержать контроль над властью, не допуская к ней низы.
Из стран нашей выборки можно выделить те, где традиция политической конкуренции существовала уже тогда, когда консерватизм возникал как политическое течение, и не прерывалась до сегодняшнего дня (США и Великобритания), либо постепенно развивалась без существенных перерывов (Франция). В трех других странах развитие конкуренции носило сложный характер: Германия, Италия и Испания пережили разной длительности периоды правого тоталитаризма, и в каждой из его моделей можно найти существенные элементы консервативной идеологии. Важно отметить, что во всех трех случаях именно консерваторы стали ведущей (или одной из ведущих, как в Испании) политических сил, которые воссоздавали политическую систему после падения авторитаризма, уделив особое внимание вопросу гарантий от повторения авторитарного опыта.
Сохранение традиции. Казалось бы, эта характеристика и ценность консерватизма должна была открывать список ценностей, поскольку именно она отражает сущность и дает название и философии, и психологии «консервации». Однако представляется более правильным завершить ею данный перечень. Дело в том, что, при кажущейся определенности и ясности, традиция – понятие относительное. Традиции постоянно обновляются и открываются заново (Hobsbawn, Ranger, 1983; Democracy in a Russian Mirror, 2015). В консервативной традиции есть немало общих, наднациональных черт, связанных с христианской (особенно католической) религией и процессами исторического развития, однако традиция формируется не только ими, но и спецификой исторического и культурного развития страны, а потому носит национальный характер. Во-вторых, традиция всегда исторически конкретна, и консерватизм защищает сумму