попечение Мэг и побежала к Роз. К счастью, ни у Роз, ни у ее детей не было никаких признаков дифтерии.
Болезнь мальчика пошла на убыль. Операция снова прошла успешно. Глэдис вынула трубку и аккуратно зашила разрез. Мысленно перекрестившись, она нацедила немного крови ребенка во флакончик, чтобы потом постараться приготовить вытяжку, хоть отдаленно напоминающую анатоксин. После этого она снова вручила мальчика матери, рассказав, как лечить его дальше и когда можно будет прийти, чтобы снять швы.
Джею было явно лучше, хотя еще дней десять он оставался бледным и не таким подвижным, как обычно. Захваченная на самой ранней стадии, болезнь медленно отступала, а серебряная трубка осталась в активе.
Но через несколько дней Глэдис заметила необычную активность в жилом крыле. Там, видимо, что-то случилось. На следующий день в замок приехал гость – чопорный и одетый во все черное. Как сообщила Мэг, это врач, вызванный леди Брангвиной, а мастер Зигберт очень плох. Ему делают кровопускание за кровопусканием, но и это перестало помогать. Отец Джозеф постоянно там. Глэдис просто места себе не находила. Джей весело прыгал в кровати и просился гулять, а что чувствовала леди Брангвина, Глэдис догадывалась, так как сама пережила подобное совсем недавно. Она даже пыталась передать лекарства и советы по лечению ребенка через Мэг, но та вернулась расстроенная.
– Что толку, мистрис, они даже слушать меня не захотели – ни миледи, ни ее служанка. Слушают только этого своего черного, вот чисто ворон, прости Господи! А мальчику совсем плохо.
Теперь оставалось только надеяться. Ночью их с Мэг разбудил нечеловеческий крик, донесшийся откуда-то снизу, а утром стало известно о смерти сына сэра Арнольда.
После похорон стало как-то тихо. В замке, к счастью, никто не заболел, потому что таких маленьких детей больше не было, а взрослые более устойчивы к этой болезни. Леди Брангвина совсем перестала появляться где бы то ни было. Смерть сына сильно подкосила ее. Глэдис даже было по-человечески жаль эту женщину, потерявшую ребенка так нелепо.
Однако вскоре новая напасть заявила о себе. На этот раз даже Мэг ничего не знала. Глэдис сама узнала о приближающейся беде совершенно случайно. В тот день было много больных, и молодая женщина провела в «медпункте» весь день. Возвращаясь к себе в комнату уже вечером, она задержалась у входа в донжон. Был чудный закат, какой бывает в конце марта – прозрачный и еще холодный, но уже с робким обещанием будущего тепла. Она с наслаждением дышала этой ранней весной, когда до нее донеслись обрывки разговора из большого зала. Промелькнули слова «мой сумасбродный кузен», «нежданный наследник», и она стала невольно прислушиваться. Для этого она бесшумно добралась до начала лестницы, ведущей наверх. Здесь было темно, а наступающие сумерки делали это место еще более укромным, и в то же время здесь было слышно, что говорили в большом зале. Одним из собеседников был сэр Арнольд. Он явно пришел сюда, чтобы поговорить о чем-то приватном, о чем не хотел беседовать в жилом крыле. И