чуть сутуловатый, генерал-лейтенант Власов заметно возвышался над остальными людьми. Особенно над бойцами охраны – невысокими и, как правило, худенькими красноармейцами.
А где, собственно, было взять других? Вторую Ударную формировали поспешно, второпях, согнали в нее всех, кого могли достать, вычистили госпитали и тылы. С миру по нитке, как говорится. В результате получилась не нормальная мужская рубаха, а так, детская распашонка. Даже не половина общевойсковой армии, а гораздо меньше…
Генерал-лейтенант чуть постоял, прислушиваясь к чему-то, затем взглянул на яркое весеннее солнце, радостно чирикающих воробьев (дождались-таки весны!) и решительно направился к крыльцу. Навстречу ему уже сбегал по ступенькам полковник Кошевой.
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! – громко приветствовал Власова Петр Кириллович.
Андрей Андреевич обменялся с ним крепким рукопожатием.
– Как добрались? – продолжил Кошевой, сопровождая гостя в дом.
Андрей Андреевич лишь досадливо махнул рукой – сами видите, с большим трудом! По нашим-то дорогам, да еще весной… Сплошное море разливанное, ни пройти, ни проехать. Но все же добрались, а это главное!
– Да, распутица, – развел руками полковник, – что поделать! Здесь всегда так… Но в конце мая, говорят, вода пойдет на убыль, и тогда можно будет нормально ехать. А пока – или пешком, или на лошади, или на лодке, в конце концов. Техника, даже гусеничная, – не проходит…
– Будем надеяться, что броневик все же пройдет, – ответил низким, басовитым голосом генерал-лейтенант, – не хочется, скажу сразу, топать пешком. Да и на лошади не слишком-то удобно будет…
Поднялись на крыльцо, вошли в избу. Полковник Кошевой представил Власову своих подчиненных, тот со всеми поздоровался за руку. Петр Кириллович объявил, что совещание закончено – потом договорим! Сами видите, кто приехал, идите пока, покурите, погуляйте. Генерал-лейтенанту с дороги отдохнуть надо…
Сели за большой, грубо сколоченный дощатый стол. Петр Кириллович предложил чаю, и Андрей Андреевич кивнул – давайте, надо действительно перевести дух. А то сколько еще ехать, пока еще в Дубовик, в штаб армии, доберемся…
Ординарец Кошевого поставил самовар, заварил чай. Чай был жидкий, почти прозрачный, но все же пах, как и надо, – густо и ароматно. В качестве угощения гостям предложили круглые сушки – почти все, что осталось в заначке у штабного повара.
Вместе с Андреем Власовым сели за стол и прибывшие с ним люди: сдержанный, строгий майор Злобин, новый начальник охраны, веселый, доброжелательный капитан Лепс, личный врач командующего, и худой, рассеянный лейтенант Градский, штабной переводчик.
Полковник никого из них раньше не видел, но не очень этому удивился – люди на Волховском направлении менялись часто. Кого-то переводили в другое место, кто-то выбывал сам по болезни или ранению – бои шли тяжелые, ожесточенные, с большими потерями. А кто-то уже навсегда остался лежать в