болота здесь даже зимой не замерзают… Вот и охрип, потерял голос. И до конца еще не вылечился – некогда, отправили принимать Вторую Ударную. А то дела в ней совсем швах…
По сути – спасать надо, ведь, как убедилась высокая комиссия, руководство осуществлялось из рук вон плохо. Поэтому тяжелобольного, едва стоящего на ногах генерала Николая Клыкова сняли с должности и отправили в тыл – лечиться. А на его место срочно назначили Андрея Власова.
Нельзя сказать, чтобы он особо рвался на эту должность – одно дело получить под свое руководство новую, только сформированную армию (или хотя бы значительно пополненную и отдохнувшую), и совсем другое – обескровленную, сильно измотанную, находящуюся буквально на последнем издыхании. А дела со Второй Ударной обстояли именно так – четыре месяца жестоких, непрерывных боев окончательно исчерпали ее силы и обескровили до крайности.
Собственно, «ударной» ее можно было назвать весьма условно – она состояла всего из одной стрелковой дивизии, шести стрелковых бригад и шести же отдельных лыжных батальонов, т. е. по своей численности изначально равнялась стрелковому корпусу. В качестве усиления армии позже придали 160-ю отдельную танковую бригаду, 18-й артиллерийский полк Резерва Главного командования со 150-миллиметровыми гаубицами и два авиаполка, 121-й бомбардировочный и 704-й легкий бомбардировочный.
Но все равно назвать ее «ударной» было слишком оптимистично. И даже семнадцать отдельных лыжных батальонов, полученных в январе-феврале, по сути, не изменили дела: она так и не достигла по своей численности уровня хотя бы общевойсковой армии.
Кроме того, бойцы Второй Ударной давно не получали нормального питания, не было также полного боезапаса, не хватало горючего для техники, фуража для лошадей, противотанковых мин и колючей проволоки для саперно-заградительных работ. И даже лопат и топоров достаточно не имелось, чтобы строить гати и дороги. И это в болотистой, торфяной местности! Кроме того, в госпиталях не осталось лекарств и перевязочных материалов, вместо бинтов использовали любые тряпки и даже мох. Раненым и больным приходилось особенно тяжело…
Неудивительно, что армия уже месяц топталась на месте и, несмотря на отчаянные попытки, не могла сдвинуться ни на километр. Города Любань и Чудово, намеченные для взятия еще зимой, по-прежнему оставались у противника. Не говоря уже о Новгороде, пробиться к которому вообще не получалось…
Гитлеровское командование, понимая всю важность данного участка фронта, бросило в бой немалые силы – 126-ю, 225-ю и 28-ю легкие пехотные, 250-ю испанскую дивизии, 39-й моторизованный корпус, а также несколько батальонов эсэсовцев-легионеров. Благодаря этому, а также батальонам, срочно переведенным из-под Ленинграда, удалось остановить продвижение Красной армии на Новгород и Любань, а также существенно потрепать несколько советских дивизий: 92-ю, 327-ю стрелковые, 13-ю кавалерийскую. Наступление на Северо-Западном направлении захлебнулось…
Боевые столкновения шли по всему фронту, но особенно