что Фрэнсис Гальтон являлся двоюродным братом Дарвина и с восторгом приветствовал современные науки. И все же сэр был отнюдь не прочь помолиться. И занимался этим довольно часто. Во множестве жизненных испытаний и с надвигающейся смертью молитва, считал он, помогает больше, нежели голые цифры.
И в больнице доктору Беккету пришлось достаточно быстро убедиться, что в данном отношении научные знания не помогают обреченным смерти. Тем более когда он сравнивал конкретную жизнь с точкой в огромной непрерывности. До этой точки – вечность. После нее – вечность.
Когда одна очаровательная женщина сорока двух лет в ночь своей смерти сказала ему, что мучительнее всего ей осознавать, как мало она ценила здоровые дни, теперь же из-за невозвратности прошлого на нее накатывают волны отчаяния, доктор сначала смягчился, а потом им овладело глубокое сострадание, и он остановил словесный поток о круговороте живой материи. Он понял: в будущем ему придется помнить, что утешение нельзя навязать. И уж тем более нельзя утешить разглагольствованиями о химических преобразованиях атомов и молекул, поскольку именно из них состоит человек.
Разговоры Беккета о «ничто» не нравились главному врачу лондонской больницы, случайно ставшему свидетелем того, как доктор выходил из палаты со словами, что пациенту, страдающему сердечным заболеванием, следует выбросить из головы весь библейский бред, тогда ему станет лучше. Лучше попросить прощения у реальных людей на земле, перед которыми он виноват. Там его не ждет ни Божья награда, ни Божье наказание, хоть Церковь и вдолбила ему эту чепуху.
Кара настигла доктора в коридоре со скоростью шагов главврача, направлявшегося в аудиторию. Поскольку убеленный сединой профессор в последнее время все чаще становился свидетелем подобных еретических разговоров и среди студентов, в доказательство ювелирной работы Бога он решил слегка откорректировать свое описание хитроумнейшего устройства человеческой кисти.
Уже много лет в этом месте лекции по анатомии человека профессор просил студентов представить себе, как во время прогулки по полю они нашли часы. Сразу же станет понятно – какие могут быть сомнения, – что данный объект сконструирован при помощи ума. Даже если бы мы ничего не знали о часовщике, логика подвела бы нас к выводу: некий конструктор аккуратно собрал все колесики часового механизма. «Разве не очевидно, господа, что человек, его до последних мелочей продуманная организация – вспомните хотя бы двадцать семь косточек и тридцать три мышцы кистей рук, позволяющие нам выполнять самую мелкую работу… – Профессор от удовольствия прищелкивал пальцами. – …Что человек тоже является созданием часовщика?»
Тут он обычно делал небольшую паузу, отрывался от записей и смотрел студентам в глаза: «Прошу вас, господа, применить метод дедукции, который мы так часто использовали в последние месяцы, и к данному вопросу». Его маленькие зеленые глаза блестели от восторга, ибо он считал это доказательство бытия