я провалился сквозь ржавый пол в какое-то подземное озеро или водохранилище. Мне пришлось немало поработать хвостом в полной темноте. Вскоре я наткнулся на стену. Выход тут был явно не предусмотрен, но я исправил это обстоятельство следующим образом. Сбросив из-под хвоста гранату, я ударом лапы направил ее в стену. Она с грохотом взорвалась, и через пролом я увидел свет. Ко мне уже спешил патруль чужаков, чтобы узнать, что произошло.
– Ох! Помогите, пожалуйста! – застонал я, раскачиваясь из стороны в сторону и держась лапами за голову.
К счастью, патрульный офицер тоже смотрел новости по телевизору.
– Красавчик Джим! Что с тобой? – взволнованно закричал он, показав пять тысяч гнилых зубов и два метра пурпурной глотки.
– Предательство! Среди нас предатели! – завопил я. – Передайте своему командиру, чтобы немедленно созвали Военный совет. И пусть меня туда отнесут.
Они исполнили это немедленно, обхватив меня сотнями щупалец с присосками. Таким образом я отдохнул и сэкономил энергию аккумуляторов. Наконец они опустили меня возле двери в конференц-зал.
– Все вы омерзительные ребята, и я вас никогда не забуду, – пообещал я.
Они радостно закричали, хлопая по полу мокрыми щупальцами.
Я ворвался в зал с криком:
– Предательство! Измена!
– Займите свое место и сделайте заявление по всем правилам, – сказал секретарь.
Но чудище, напоминавшее фиолетового кита, страдающего геморроем, отнеслось ко мне с большим сочувствием.
– Скользкий Джим, ты взволнован. Мы слышали, что в твоих апартаментах произошло сражение. От славного Гар-Бэя остался один хвост, который почти ничего не способен рассказать. Может, ты объяснишь, что там произошло?
– Конечно. Я все расскажу, если секретарь даст мне слово.
– Ну ладно, – хмуро прогнусавил секретарь, с каждой секундой становясь все больше и больше похожим на раздавленную лягушку. – Заседание считаю открытым. Слово имеет Скользкий Джим.
– Вот в чем дело, – сообщил я притихшим тварям из Военного совета. – У нас, гештункинцев, есть масса разных достоинств. Не считая сексапильности, конечно. – Последовала шумная овация, восторженное хлюпанье и чавканье. – Спасибо, спасибо. И вам того же. Так вот, что касается запахов… Сядь на место, я знаю, что от меня приятно пахнет. Мы наделены тончайшим обонянием. И как я уже говорил, именно это обстоятельство привело меня к мысли, что на этой планете что-то не так. Я нюхал и нюхал, пока не вынюхал ЛЮДЕЙ!
Среди воплей ужаса я различил выкрики: «Силайрины!» – и отрицательно покачал головой:
– Нет, это не силайрины. Не местные обитатели планеты. Я сразу же обнаружил их, но от них нет никакого вреда, и я уверен, что карательный корпус позаботится о них. Я имею в виду людей, проникших в наши ряды.
Всполошившись, твари кричали и визжали, пока я приводил в порядок свои когти при помощи пилочки. Затем я поднял лапы вверх, призывая к тишине, и шум мгновенно стих. Все глаза