крик, от которого почему-то похолодело в груди. Наль резко обернулся, понял, что спонтанное движение может стоить ему жизни, и бросившись на землю, перекатился в сторону у самых ног тролля. Туда, где он только что стоял, ударила, подняв ветер, гигантская палица. Дерево затрещало. Тяжелая, как у диковинного олифанта из далеких жарких земель, нога придавила рассыпавшиеся в бою из пучка волосы. Золотая прядь осталась на земле, сверкая на солнце. Вскочив, Наль успел увидеть все, что было необходимо увидеть. Отступление перегородила орочья банда.
По окончании Последней войны размеры дозоров сократили. Опытным путем пришли к тому, что вооружение необходимо облегчить. Отбиваться отныне приходилось либо от троллей, либо от орков. Но не от обоих сразу.
Битва была жестокой, но короткой. Оркам нужны живые рабы. Эльфы, легкие, хрупкие и изящные, сражались смело и отчаянно, но силы были более, чем не равны. Чтобы отвлечь разошедшихся троллей орки похватали что-то из эльфийского оружия, обуви, пару заплечных мешков с припасами – выбирали на свой взгляд, что похуже – и, завернув все это в ветошь, отбежали и подняли над головой, крича: «Добыча!».
Века минули с тех пор, как орки и тролли заключали союзы; тролли почти позабыли и те времена, и способ общения. Не сразу заслышали знакомое слово, однако постепенно до них стало доходить, что цель бойни достигнута. Они опустили дубины, забрали мешки с вещами и влезли назад за возвышавшийся над дорогой валун – рассматривать. Это было последним, что краем глаза увидел Наль перед ударом со спины. Далее долгое время его окружали только глухая мгла, жар и боль. И еще, когда он приходил в сознание – жестокая тряска. Привыкшие к своим степям орки не могли смириться с чуждыми условиями. Они воровали горных лошадей, но впрягали их в те же повозки, пока была возможность не бросать их. Если горная дорога становилась непроходимой для отряда, возвращались назад и искали другой путь. Когда позволяли обстоятельства, выпрягали лошадей и тащили повозку на себе.
Пока дорога позволяла ход по неровным, изрезанным узкими расселинами скалам. Оркам не было дела до трясущихся в повозке раненых – кто не выживет, оказался бы скверным рабом. Внутри было темно и, видимо, тесно – приходя в сознание, Наль чувствовал себя почти притиснутым к стенке, его ноги лежали на чьих-то ногах, а совсем рядом слышалось тяжелое дыхание и редкие сдавленные стоны. Кто-то накладывал и менял повязки на его ранах, успокаивающе клал ладонь на лоб, когда он сам стонал или начинал метаться в полубреду, давал пить. Позже Наль узнал, что, минуя горное озеро, орки расщедрились и набрали для каждого пленного воды. Без нее и хороший товар не дотянул бы до назначения.
Вновь открыв глаза в душной полутьме, Наль огляделся. Боевые товарищи сидели или лежали, заполняя собой все свободное от орочьего скарба пространство – он различал их в основном по белым пятнам лиц и светлым штрихам волос. Прямо над ним склонился командир Лаэллет – падающие на правильное, тонкое лицо пряди слиплись от