никуда не денется в мгновение ока.
Все верно, им придется учитывать характеры друг друга, полученное воспитание, жизнь в разных мирах никуда не испарится. А значит придется привыкать и подстраиваться, идти на уступки и смиряться с некоторыми особенностями.
Пожарова робко улыбнулась, ей стало легче от разговора, некоторая скованность отступила. Приятно было осознавать, что ее слышат и слушают, стараются понять и не прибегают к принуждению. Есть определенный контроль, но в случае таких доминантов, как Дойл или Глэр, оно естественно и логично. Было бы странным, начни они позволять руководить собой. Несмотря ни на что Лена постепенно привыкала к ним, проникалась чувствами, и предполагала, что ее неуверенность рождена в большей степени еще очень и очень хрупким доверием. Несмотря на то, что они не давали причин усомниться, все равно пока поверить без оглядки было сложно. Лена задумчиво оглянулась на заднее сиденье, проверяя Чешира… Тот спал без задних лап и совершенно не обращал внимания на двуногих, решающих непонятные проблемы. От старгара мысли плавно перетекли к… Девушка зажмурилась, мотнув головой, будто отгоняя мысль.
Может быть все гораздо проще, а остальное лишь ее тараканы?..
Остаток дороги прошел иногда в молчании, иногда в незначительных разговорах ни о чем. Настроение было приподнятым, а уж когда автолет оказался в знакомых местах, то усидеть на месте получалось с трудом. Глэр периодически посмеивался, когда Лена в очередной раз начинала ерзать, но не подтрунивал, будто понимал, что она испытывала.
Поэтому, когда автолет остановился у до боли знакомого дома, Вожак глянул в окно и сказал:
– Тебя уже ждут.
Лена в очередной раз подпрыгнула на сиденье, тоже вглядываясь в прозрачную преграду. Она увидела своих подруг, по которым безумно соскучилась, их питомцы крутились вокруг, отъевшиеся и заматеревшие за время разлуки. С заднего сиденья поднялся зевающий Чешир, увидел компанию, и весь напрягся, принюхиваясь.
– Мы приехали!
Восторг уже невозможно было сдерживать в себе!
– Тогда давай выгружаться?
– Давай.
Не успела дверь автолета отвориться, как подруги бросились навстречу. Лена, путаясь в собственных ногах и задыхаясь от смеха, от них не отставала. Месяцы разлуки оставили саднящую, пустую дыру внутри, но сейчас та стремительно зарастала, и вся накопленная радость выплескивалась наружу неудержимым водопадом. Встретившись на полпути, девушки с хохотом, визгом, воплями, нечленораздельными словами обнялись. В них столько всего накопилось, что хотелось выплеснуть все и сразу, и совершенно неважно, что для окружающих они могли показаться психически-неуравновешенными. Эмоций было слишком много, счастья еще больше – безудержного, оглушительного.
– Я пока отнесу вещи в твою квартиру, – прозвучало из-за спины насмешливое-добродушное.
– Да-да, неси, – пробормотала Лена, уже позабывшая и с кем ехала, и от кого так пренебрежительно отмахнулась.
Она уже не слышала хриплого хмыканья,