С явственной четкостью Лена осознавала, что увидит в эти мгновения не просто легендарный бой, а истинную сущность мужчины, который служил эталоном невозмутимости.
Лена сильнее вжалась в угол, как никогда жалея, что все пути перекрыты и пройти мимо врагов не получится. Внезапно она ощутила рядом с собой пушистую шерсть, и облегченно обвила руками мохнатую шею Чешира. Конечно! Он бы ее точно не бросил! Старгар не мог полностью закрыть девушку собой, но был достаточно крупным, чтобы послужить щитом в случае чего. Когда она это осознала, хотела сунуть его подмышку себе, чтобы рядом был, а не прикрывал, но зверюга воспротивилась. Может четвероногий, но мужик, который всеми силами готов был защищать хозяйку.
– Разве не хочешь спросить у меня еще что-нибудь? – сглотнул Киз, непроизвольно отступив назад.
Всего лишь шаг назад.
Зря.
Потому что хищник любит охотиться.
– Нет необходимости.
Глухой удар, похожий на раскат грома, и мир содрогнулся. Всего мгновение и от цветочного розария не осталось ничего кроме обломков. Тогда же Лену дернули вверх за шкирку, это Чешир заставил ее встать и бежать, перепрыгивая через обломки некогда чарующего места. Над головой полыхнули звезды, как никогда яркие, ночную мглу разорвали жуткий рев и вопль: «Не сбежишь!». Лена ахнула, когда нечто сбило ее с ног, и она больно упала на асфальтовую тропинку, сдирая коленки и ладони. Не сразу осознала, что ее придавило сильное тело Чешира, а над головой что-то пронеслось – серебряное, стремительное и смертельно-опасное. Пронеслось? Нет! Это отшвырнуло от себя нечто с чудовищной силой.
Дойл!
Темно, но так все отчетливо видно, когда в страшном танце смертельной битвы схлестнулись двое. Один – монстр, способный уничтожать города, второй… второй тоже был монстром. Как оказалось. Под гладью спокойствия и доброй улыбки таился живой кошмар, на чьем пути не следовало вставать никому. Лена теперь это отчетливо видела, не только внешние изменения, но и внутренние. Фиолетовая чешуя разрослась на теле Дойла более сильно, став похожей на тончайший непробиваемый щит. Глаза она не смогла бы рассмотреть при всем желании в данной ситуации, но почему-то не сомневалось, что их заволокло непроглядным мраком. Когти на руках удлинились, превратившись в смертоносное оружие. Но внешние изменения были ничем по сравнению с внутренними. Там, в глубине естества диносаурума разрасталась бездна, полная чернильно-удушающим ароматом крови и неотвратимостью конца. Будто шлейф, будто погребальный саван эта бездна начинала заглядывать в реальность и покрывать ее собой.
Дойл обрушился на рептилоида с безжалостностью машины – ничего не чувствующей, ничего не мыслящей. Когтями он полоснул по стальной плоти, распарывая ее, заставляя рептилоида выть от боли. Но и тот не отставал от противника. Страшные челюсти вгрызлись в плечо диносаурума. Чем-то они напоминали челюсти крокодила, та же невиданная мощь и железная хватка. Два смертельных врага давили друг друга, причиняли ужаснейшие