обвились вокруг ее запястья, и сейчас это единственный источник тепла для нее.
Церемония прощания долгая и утомительная, но усталости она не чувствует. Погода сегодня, не свойственная Стрэнджфоресту, – ни пронизывающего до костей ветра, ни снега, – все вокруг будто застыло, и даже воздух застыл, обволакивая тело Хэвен холодной пленкой. Голос священника – единственный источник шума – тихий и монотонный, и Хэвен кажется, что она впала в какое-то подобие транса. Раньше она до жути боялась кладбищ, но сейчас она ощущает некое подобие умиротворения. Будто то, что сейчас происходит, должно было произойти. Будто все происходящее было предрешено.
Внимание ее вдруг привлекает невысокое дерево рябины, затаившееся между черными костлявыми ветками в конце кладбища. Странное спокойствие отступает, она будто приходит в себя после обморока. Голос священника сразу начинает звучать громче. Они стоят на этом кладбище почти час, и этой рябины она не замечала. На мгновение у нее появляется желание сейчас же идти в конец кладбища, к рябине, но она тут же одергивает себя.
"Твоя бабушка умерла", – мрачно размышляет она. – "Ты должна была заплакать, но твои глаза сухие, как у твоей мамы. Скоро и твое сердце будет таким же черствым, как и у нее, верно?"
Клавдия умерла три дня назад, и за все это время Хэвен не проронила ни слезинки. После смерти Джеймса она задыхалась от рыданий. Когда родители сообщили ей о его смерти, этими словами они вставили нож в ее сердце. И каждый раз, стоило ей вспомнить о нем или услышать его имя, рукоятка ножа медленно поворачивалась вокруг своей оси. Сейчас же все было по-другому. Внутри нее не было пустоты. Нож остался, но он ассоциировался лишь с Джеймсом. Значит ли это то, что она до сих пор настолько сильно скорбит по нему, что в ее душе просто нет места для еще одного человека? Еще одной смерти?
Хэвен делает вдох.
Ее взгляд сам собой устремляется к рябине.
***
– Мне очень жаль, – в голосе Иви ни намека на жалость. – Что так произошло с твоей бабушкой.
Хэвен не особо заботит, жаль Иви или нет. Она улыбается уголками губ.
В отличие от Иви она пытается быть искренней.
– Все в порядке. Спасибо.
Молчание затягивается, Иви и Кэсси обмениваются многозначительными взглядами и…
– Мы хотели спросить, – Иви продолжает смотреть на Кэсси, будто заручаясь ее негласной поддержкой.
– Ты же теперь так близко общаешься с Камиллой, – она делает ударение на слово "близко". Фраза звучит насмешливо, и девушка даже не пытается это скрыть. – Вот мы и хотели… Ты не подумай ничего такого… Мы не собираемся распускать сплетни…
– Да брось! – отмахивается Кэсси. – Все и так знают.
Иви кивает.
– Да. И мы… Я повторяю, ничего плохого делать не хотим. Нам просто интересно, вот и все.
Она замолкает, и девушки смотрят на Хэвен выжидающе.
Хэвен вдруг ощущает внутри себя неприятное расширяющееся чувство… омерзение. Ее начинает мутить.
– Что Вы имеете в виду? – холодно спрашивает она.
Девушки недоуменно