назначенной на десять утра встречи оставалось пять минут.
«Какое это имеет значение? – подумал Холл. Сейчас его ждет работа pro bono. – Забудь о ставке, выбрось из головы премиальные». В своем рвении творить добро мистер Гудмэн отказывался смотреть на часы.
Адам пролистал папку, усмехнулся, глядя на коллег с фотоснимка, еще раз перечитал собственное резюме: колледж в Пеппердайне, юридическая школа Мичигана, редакторская работа в профессиональном журнале, статьи по вопросам неоправданно жестоких наказаний, заметки о нескольких смертных приговорах. Резюме, конечно, скромное, но для двадцатишестилетнего специалиста он смотрится неплохо. В фирме «Крейвиц энд Бэйн» Адам Холл успел проработать всего девять месяцев.
За резюме настал черед комментариев Верховного суда страны относительно применения смертной казни в Калифорнии. Пробежав бумаги глазами, Адам сделал несколько выписок. Секретарша поинтересовалась, не хочет ли он кофе, но предложение ее было вежливо отклонено.
Кабинет Гарнера Гудмэна вечно выглядел так, будто по нему только что пронесся смерч. Папкам с делами уже не хватало места на стеллажах, пыльными стопками они высились по углам, валялись, распахнутые, на полу. Груды бумаг покрывали огромный стол. Ковер под ним пестрел скомканными разноцветными конвертами. Если бы не опущенные жалюзи, из окна открывался бы великолепный вид на озеро Мичиган, но хозяин кабинета не располагал временем, чтобы любоваться дивным пейзажем.
Мистер Гудмэн был уже достаточно пожилым мужчиной с пышной седовласой шевелюрой и аккуратной белой бородкой. Туго накрахмаленная рубашка, казалось, скрипом отзывается на каждое его движение. Темно-зеленый галстук-бабочка находился там, где ему и положено, то есть точно по центру между уголками воротника.
Войдя, Адам осторожно обошел разбросанные по полу бумаги. Гудмэн не поднялся ему навстречу, но нетерпеливым жестом протянул руку. Холл вложил в нее свою папку и уселся на единственный в кабинете свободный стул. Минут десять он с тревогой наблюдал за тем, как сухие белые пальцы переворачивают страницу за страницей, теребят клинышек бородки, проверяют, не сбился ли в сторону галстук.
– Так чем же привлекла вас работа pro bono? – после длительного молчания, не отрывая взгляда от бумаг, монотонно спросил Гудмэн.
Из скрытых динамиков лилась тихая классическая музыка.
– М-м… В общем-то причин несколько… – Адам нервно поерзал на стуле.
– Догадываюсь. Вы горите желанием послужить людям, принести пользу человечеству. Или ваша совесть уже не может мириться с чудовищными гонорарами, душа стремится к очищению, а руки соскучились по тяжелому, но благородному труду. – Поверх тонкой металлической оправы очков на Холла смотрела пара холодных голубых глаз. – Верно?
– Не совсем.
– Сейчас ваш напарник – Эммит Уайкофф, так? – Гудмэн взмахнул отзывом старшего партнера, который руководил работой молодого юриста.
– Да,