и предложил руку крошечной женщине, которая выбралась наружу. В ней было футов пять роста, и она была хрупкой и изящной, тонкокостной, точно парсианская ласточка. Кожа у нее была цвета темного меда, а роскошные блестящие волосы – чернее влажного угля. Платье из великолепного шелка приглушенных тонов коричневого и серого цвета было гораздо более открытым, чем пристало бы женщине любого положения. Ее красота казалась пугающей, а черные глаза слишком большими для лица. Две нитки жемчуга цвета закатного солнца, добытого где-то в море на ее родине, украшали волосы, и еще две – обвивали шею.
Жемчужное ожерелье было прекрасным и очень дорогим, но не скрывало, что под ним находится ошейник рабыни.
– Амара, – проворковала женщина и широко улыбнулась. – Ты всего пару лет назад покинула цивилизованный юг, а уже превратилась в дикарку. – Она протянула Амаре обе руки. – Ты, наверное, меня совсем забыла.
Амара улыбнулась.
– Серай, – сказала она и, шагнув вперед, взяла обе протянутые руки.
Как и всегда, стоя рядом с Серай, наделенной изысканной красотой, она почувствовала себя неуклюжей и слишком высокой, но ее это ничуть не беспокоило.
– А что ты здесь делаешь?
В глазах Серай зажегся веселый огонек, и она слегка покачнулась:
– Знаешь, милая, я просто с ног валюсь от усталости. Я думала, что справлюсь, но в последнее время стала заметно слабее. – Она оперлась о руку Амары и посмотрела на Горацио таким взглядом, от которого растаяло бы даже сердце амарантского купца. – Трибун, я прошу вас простить меня за слабость. Но, надеюсь, вы не возражаете, если я немного посижу и, возможно, подкреплюсь чем-нибудь, прежде чем мы снова отправимся в путь?
Горацио не сумел справиться с раздражением, он наградил Амару мрачным взглядом, а затем сказал:
– Разумеется, госпожа.
Серай смущенно улыбнулась ему:
– Благодарю вас, дон Горацио. Мне совсем не хочется доставлять вам и вашим людям неудобства. Вы не присоединитесь ко мне за столом?
Горацио закатил глаза и вздохнул:
– Думаю, это долг настоящего рыцаря.
– Естественно, – сказала Серай и похлопала его по руке своей крошечной ручкой, затем коснулась жемчуга, украшавшего ее шею. – Временами наше положение накладывает на нас суровые обязательства. – Повернувшись к Амаре, она спросила: – Я могу где-нибудь привести себя в порядок, дорогая?
– Конечно, – ответила Амара. – Следуйте за мной, сударыня.
– О, я так тебе признательна, – сказала Серай. – Трибун, я присоединюсь к вам и вашим людям в столовой через пару минут.
Она вышла, продолжая держать Амару за руку и успев наградить всех рыцарей ослепительной улыбкой. Они улыбались в ответ, провожая рабыню задумчивыми взглядами.
– Ты злая женщина, – пробормотала Амара, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не услышал. – Горацио никогда не простит тебе того, что ты сейчас устроила, да еще при свидетелях.
– Горацио продолжает командовать