Хотя не совсем первобытном. Все же одежка, утварь, украшения на женщинах, игрушки у детей – то и дело взор выхватывал элементы цивилизации. Значит, кханы время от времени все же делали вылазки в город.
Вскоре начало темнеть, и вождь разразился торжественной речью. Ни слова не понял, но по взглядам воинов догадывался, речь о недавнем сражении и о моей роли в нем.
– Зеленый глаз дракон, – молвил в конце Кокхан. – Принять в дар жену.
Из ближайшей хижины вывели девицу с такими крутыми необъятными бедрами, что я невольно подавился и замотал головой.
– У меня есть пара, – слукавил я.
Вождь нахмурился и недовольно поцокал языком.
– Дракон любить другой.
– Да-да, любить другой, – закивал я, лишь бы избавиться от подарка. – Котарсисы. Ритуал Кохо.
Услышав это, мужчина вздрогнул и притворился глухонемым.
– Племя дарить тебе зеленый глаз.
Вперед вышла женщина. На вытянутых руках она несла плошку, наполненную зелеными камнями таких размеров, что и у святого бы дрогнуло самообладание. Но святым я никогда не был. А вот целеустремлённым – да.
– Я спасти твой народ. Ты подарить мне дар. Котарсисы.
Сказав это, вдруг поймал себя на мысли: зачем я, собственно, говорю, как дикари? Что за подражание? Тьфу ты. Исправился:
– Я спас твое племя от контрабандистов. Взамен я прошу провести ритуал Кохо. Если злые люди вернутся, я больше не стану их прогонять. Понятно?
Небольшая манипуляция на переговорах зачастую приносит большие результаты. Мужчина недовольно зыркнул глазами и пояснил:
– Кохо нельзя чужакам.
Да что б тебя!
– А жен, стало быть, можно?
Племя молчало, вожак думал, я злился. Так себе расклад. Наконец Кокхан проявил чудеса смекалки.
– Кохо можно кхану. Ты стать брат, получить Кохо.
– Брат, так брат, только дайте Кохо!
Я с готовностью кивнул, даже не подозревая, какие страсти ждут меня впереди.
Главный что-то громко сказал, и в ту же секунду племя взвыло. Ко мне подскочили две женщины и, что-то радостно лопоча, отвели в хижину. Там мы некоторое время спорили, но все же мне пришлось снять форму и нацепить… конечно же перья! Куда ж без них. Далее на грудь, плечи и спину нанесли узоры какой-то густой вонючей дрянью. Почти голый, с ног до головы перемазанный грязью…просто не верится, что я действительно это делаю. Видели бы меня Зафир или Себастьян, умерли бы от смеха.
Именно такого – ароматного и нарядного, меня вывели обратно к костру. Казалось, собралось все племя. Пока одна часть туземцев отбивала бой на самодельных барабанах, вторая подвывала, третья отплясывала ритуальные танцы. Иначе эти кривляния я назвать не мог.
Одна из женщин притащила крупную птицу. Под завывание соплеменников она ловко перерезала пернатой горло и слила кровь в чашу. Вторая женщина вынесла котенка котарсиса, и, когда я уже был готов вскочить на ноги, чтобы помешать убиению невинных животных, она