пролетела жизнь…
Нет ничего… Вообще ничего…
Всё, что происходило до этого мгновения, – напрасная, пустая трата времени. Моя жизнь эфемерна и бессмысленна, как бы нам это ни преподносили различные учения и религии. Это просто самообман, каждый раз дарящий надежду и тут же её отнимающий. Жизнь – это череда маленьких побед и больших неудач, оканчивающаяся полным провалом и разочарованием. Хотя нет. Это тирада надежд, сдобренная соусом вымышленной свободы и таких же надуманных перспектив, в итоге приводящая в никуда…
Внезапная вспышка ярости, разорвав отчаяние, озарила сознание измученного арестанта. Он вдруг почувствовал аномальный прилив сил. Ненависть к происходящему оказалась сильнее усталости и давившей на него депрессии. Тимур крепче, чем мог, сжал черенок лопаты измазанными кровью руками и слегка, как бы пробуя вес инструмента, поднял её над полом. Казалось, дерево от давления его пальцев вот-вот треснет. Веса инструмента не ощущалось. Немного повернув голову в сторону, он оценил расположение незваных гостей.
«…Отсюда никто и никогда не сбегал, малой. Никто и никогда».
Вот и всё, – мелькнула последняя мысль.
Следующая секунда внезапно изменила расстановку сил.
– Это за Палыча! – громко выкрикнул Василискин, и резко развернувшись, вложив всю бешенную свою силу в удар.
Полотно лопаты от уха до уха разрубает голову надзирателя, держащего в руках дробовик. На курок огнемёта второй монстр нажать не успел. Не останавливаясь, вмиг озверевший пленник перенаправил энергию мчащегося инструмента. Описав в воздухе дугу, металлическая пластина штыковой лопаты ребром ложится на макушку огнемётчика. Расколов голову врага на две части, плотно увязло в районе горла.
Тела личной охраны хозяина Стока мёртвым грузом падали вниз. Они ещё даже не успели коснуться пола, как в зал ворвались несколько охранников в скинах, направив оружие на Тимура. Вслед за ними вбежал главный жирдяй этой вонючей дыры.
Группа поддержки, – с иронией успел подумать Тимур. В это же мгновение стальной дротик застрял в его груди. Резко потемнело. Содержимое дротика растворившись в крови Василискина, отключило его. Он потерял сознание.
12
Глаза открылись. Никаких снов, никакого чувства времени. Было ощущение, что он просто моргнул, и декорации перед ним поменялись. Правда, голова в этот момент раскалывалась на части, а картинка, стоящая перед взором от ещё действующего наркоза, плыла и двоилась. Чистое, почти стерильное помещение. Запах даже не то что сносный, а приятный.
Сладкая мята.
Тело Тимура находилось в полусидящем положении, утопая в очень комфортном, мягком кресле-диване, полной противоположности той груде тряпья, на которой он привык ночевать последний месяц. Перед ним была девушка лет шестнадцати. Она заботливо обтирала его голову влажным, пахучим полотенцем. Лёгкая улыбка озаряла её прекрасное лицо. Тимур