номер любого журнала – целый срез разных родов литературы, спектр мнений, творческих методов, мировоззрений.
Для начинающих авторов до сих пор, несмотря на плачевное положение «толстяков», нет лучшей площадки для дебюта. Многие молодые прозаики и стихотворцы штурмуют издательства, драматурги – театры. Везет из тысяч единицам. Издательствам, театрам не нужны абсолютно неизвестные имена: читатель не купит книгу, зритель не пойдет на спектакль. Нужно, что называется, засветиться. Журнальная публикация не гарантирует того, что наутро ты проснешься знаменитым, но шанс есть.
Впрочем, шанс всё менее верный. Критики и литературные журналисты обращают внимание на журналы реже и реже. Нагляднейший пример: в майском за 2014 год номере «Сибирских огней» было напечатано начало романа Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза». И – ни единого отклика. Но через год вышла книга – и они, в основном восторженные, посыпались как из рога изобилия. Хвалили больше всего именно начало романа. Что это показывает? То, что «Сибирские огни» критики попросту не открывают. Как наверняка и остальные журналы.
А каких-нибудь лет пятнадцать назад в большинстве центральных газет были ежемесячные обзоры толстых журналов, отдельные публикации порождали статьи, а то и дискуссии. Теперь этого не найти – теперь и о книгах в газетах пишут изредка; литература возникает как правило в связи с объявлением лауреатов заметных премий…
Журналы, колыбель и фундамент нашей литературы, гибнут. Не фигурально, а вполне реально. Несколько лет назад перестал выходить «Континент», как-то тихо скончалась «Литературная учёба», одиннадцать месяцев не выходил «Октябрь», прекратился журнал поэзии «Арион»; под вопросом издание петербургской «Звезды». Остальные журналы влачат поистине нищенское существование.
Да, это не преувеличение. В начале нулевых они были бедными, теперь – нищие. Некоторые лишились редакционных помещений, штат сотрудников сокращен уже не до минимума, а сверх него – нередко работу двух-трех отделов выполняет один человек. Какой бы он ни был двужильный, он не в состоянии внимательно читать поступающие материалы, не говоря о тщательной редактуре.
Я застал журналы в относительно полной штатной комплектации. Когда редактор посвящал работе с автором многие дни. Сидели в отдельном кабинете над рукописями, вычитывали каждый абзац, обсуждали, обдумывали… В светлых помещениях за специальными столами размещались три-четыре корректора…
Сейчас и уровень редактуры упал, и ошибки проскакивают то и дело. Некому работать – нет денег. (В «Дружбе народов», я слышал, сотрудники вообще не получают зарплаты, и уже не один год.) Гонорары стали чем-то из прошлого; если их и выплачивают, то это крохи, впрочем, нередко крохи необходимые – толстожурнальные авторы, особенно стихотворцы и критики, тоже обнищали до последней степени.
Часто слышатся голоса: журналы должны зарабатывать. С одной стороны, это справедливо. И при Краевском, Некрасове, Каткове их детища финансово процветали, и в советское