подлец не понесет наказания. Его богатенькие родители этого не допустят.
Но этот безмолвный ужас, отразившийся на его лице… Черт, я бы отдала все, чтобы снова это увидеть!
– Мисс Харт?! – звонкий голос учительницы вырывает меня из пучины мыслей и чувств.
– Д-да? – не сразу сообразив, отвечаю я.
– Я понимаю, что играть в гляделки с мистером Леннардом может быть интереснее, чем обсуждать литературу, но будьте добры, ответьте на мой вопрос! – говорит она с возмущением.
– Простите, какой вопрос? – это все, что я могу вымолвить, теряясь в своих эмоциях и пытаясь скрыть возмущение ее словами обо мне и Леннарде.
По лицу миссис Боланд я вижу, как возрастает ее недовольство.
– Почему, по-вашему, я вынесла на обсуждение роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»? – говорит она с плохо скрываемым раздражением.
– Ну… хм. – «Черт, Изи, вспоминай! Я ведь читала этот роман еще летом». – Потому что «Джейн Эйр» – это вечная классика, мэм, – растерянно говорю я, уже коря себя за недостаточно умный ответ, за которым по классу прокатилась волна хихиканья. Будто хоть кто-то из этих болванов ответил бы лучше!
– И почему же вы так считаете? – вздыхает миссис Боланд, очевидно, теряя терпение.
– Ну, история Джейн Эйр до сих пор актуальна. И при этом она, можно сказать, уникальна, – начинаю я понемногу вспоминать.
– В чем ее уникальность? – опершись на свой стол, продолжает она пытать меня.
Прочистив горло, пытаюсь собраться с мыслями:
– В этом романе уникальны как история его создания, так и само содержание, мэм. Роман был написан женщиной. О женщине. В викторианскую эпоху это было чем-то новым, революционным и, в какой-то степени, неприемлемым. Шарлотта Бронте впервые вынесла переживания женщины на передний план, показав консервативному викторианскому обществу, что женщины могут думать и чувствовать наравне с мужчинами. А иногда даже намного глубже и тоньше…
– Кхе… Берта[3]… кхе… – вдруг слышу я чей-то насмешливый шепот позади, сопровождаемый очередной волной всеобщего хихиканья.
Не удержавшись, оборачиваюсь, пробегаюсь взглядом по лицам сидящих сзади одноклассников и ловлю явно самодовольное выражение одного из них.
Худощавый придурок в очках, чью фамилию я даже не помню. Зато я помню, как он обмочился во время урока физкультуры в шестом классе.
Удивительно, что хоть один из этих кретинов в действительности прочел роман и знает, кто такая Берта, хотя сравнение и нелестное. Я бы предпочла ассоциировать себя с Джейн.
– Мисс Харт, продолжайте, – спокойно говорит миссис Боланд, видимо, смягчившись из-за моего удовлетворительного ответа.
Перед тем как продолжить, я невольно бросаю быстрый взгляд на Кайла: он все такой же поникший и даже не отреагировал на тупую шутку и общий смех.
– Знаете, роман мне очень понравился, и персонаж Джейн глубоко впечатлил. Но, помимо очевидного, мне в ней понравилось то,