Горечь. Елена Константинова

печали —

      И он всегда живёт в начале.

      Во мне – ведь это моя дочь.

      …От мира я защищена

       Одной тобой – в большом и малом.

       От жалости с холодным жалом,

       От горя с привкусом вина.

      Ты мною сотканная ткань

      Из прочных нитей треволнений.

      Я знала, что родится гений —

      Теперь ты им, попробуй, стань.

      Пространства хрупкие края

      Не совпадают с временами…

      И у детей, рождённых нами,

      Как у стихов – судьба своя.

      Гнёзда

      Я давно не видела ненастья,

      Застывая подолгу в окне.

      Две недели, гомоня от счастья,

      Вили гнёзда птицы по весне.

      И природа мудрая старалась

      Сохранить безветренный покой…

      Все у них прекрасно получалось.

      Много лучше, чем у нас с тобой.

      И, нуждаясь лишь в тепле и свете,

      В суете родительских тревог,

      В птичьих семьях появлялись дети,

      Заполняя гнёзд сухой виток.

      А на нашей кухне бились блюдца

      И сцеплялись вилки заодно.

      Прежде, чем друг к другу прикоснуться,

      Мы с тоской смотрели за окно.

      Там порхало время в птичьих песнях,

      Обживались райские места…

      А ребёнок наш горел в болезнях,

      Часто выпадая из гнезда.

      Видимо, не лучшее досталось

      Нашему недужному птенцу.

      Всё катилось – рушилось, ломалось —

      К одному печальному концу.

      И глубокой ночью просыпаясь

      В мире безраздельной пустоты,

      Мы лежали порознь, упиваясь

      Чувством абсолютной правоты.

      А потом, пронзительно и дружно,

      Забывались страшным вещим сном,

      Где бульдозер, лязгая натужно,

      Корчевал деревья за окном.

      Вечер у телевизора

      Я проживаю дни, как вышиваю.

      Стежок к стежку. И так переживаю!

      Сижу по вечерам за чашкой чаю

      И всей родне, похоже, докучаю.

      – Скажите, что нас связывает вместе?

       Житьё-бытьё – или дурные вести?

       И что мне делать с собственной душою,

       Что не желает быть в ладу со мною?

      Но невниманья, словно на вокзале,

      Полны слова, что мне в ответ сказали.

      Все смотрят на экран, а он мерцает,

      И голосом героев восклицает.

      …Смеркается. И день-стежок ложится.

       И на экране шар земной кружится.

       Ах, легче жить в огне чужих страданий,