скалы. Неужели он залетел так высоко, что так жестоко сорвался вниз? Прямо в пропасть, обратно туда, откуда он выполз с надеждой на новую жизнь…
Тем февральским вечером, Глеб и Элла сидели в кофейне. Было самое начало месяца, а оттепель была как весной. В этот день была ужасная слякоть, с неба сыпал мелкий снег с дождем, ветер дул в лицо, куда бы ты не шёл, и люди, сгорбившись, бежали наперегонки домой. Отвратительная мокрая, сырая зима с тяжелым влажным воздухом, который возможен только в сером гранитном Петербурге.
У Глеба страшно разболелась голова, виски пульсировали, на мозг давила ненавязчивая музыка и раздражал даже запах любимого кофе. Ещё и Элла была взвинчена, два последних дня она провела у него, сильно повздорив с матерью. Она объявила той, что выходит за Глеба замуж, и мать вспылила. Сначала кричала, угрожала, потом молила и плакала не делать этого, иначе она наложит на себя руки. Элла убежала из дома, но она любила маму и переживала за неё, кроме единственной дочери у той никого не было. И вот всё обдумав, купив маме цветы и торт, она решила сегодня приехать домой и поговорить с ней, как взрослая женщина. Объяснить той свои чувства, рассказать, как счастлива со своим мужчиной, и предложить всем им жить в мире.
– А если не получится? – спросил Глеб.
Элла вздохнула.
– Что ж, тогда я соберу вещи и приду к тебе навсегда. Без тебя я жить не могу, и возможно, мама, увидев, как мы счастливы, простит.
Глеб довёз её дома, он всегда останавливал машину с той стороны, куда не выходят окна квартиры Эллы, ладно сегодня всё прояснится в ту или другую сторону, так что этот тайный подвоз – последний.
– Да что же это такое? – сжав виски произнёс Глеб, боль в висках всё нарастала. – Я понимаю, когда голова болит с похмелья, тогда я согласен, но ведь я не пил ничего.
Правда, эта боль совсем не походила на боль после выпитого. Голову будто стиснул обруч, да и сердце почему-то билось чаще, чем нужно.
– В аптечке таблетки лежат от спазма и боли, как придёшь, сразу прими две.
– Малышка, может к чёрту всё? Завтра поговоришь с мамой, поехали ко мне?
– Нет, я уже настроилась, прокрутила разговор, да и торт с цветами ждать не будет.
Глеб уткнулся ей лбом в щёку.
– Как я проживу эту ночь без тебя?
– Примешь лекарство и заснёшь, всё будет хорошо.
Они долго прощались в машине, наконец, Элла сказала, что ей пора.
– Можно я провожу тебя? Мама всё равно про нас знает.
Ему мучительно не хотелось с ней расставаться.
– Давай всё будет как обычно, а с завтрашнего дня начнётся новая жизнь. Я так люблю тебя…
Элла, поцеловав его, вышла из машины. Глеб смотрел на удаляющуюся тонкую фигурку в чёрном пальто, голову прострелила боль, сердце ухнуло куда-то вниз, он вдруг понял, что не должен её отпускать. Он выскочил из машины, не заглушив мотор, оставив дверцу открытой, и побежал за ней.
– Да что с тобой? – обернулась она.
– Я не знаю. Не уходи,