подавлял девчонку одним своим тяжелым взглядом. – Тебе же, именно это нравится? Хочешь, чтоб с тобой жёстко, как с последней тварью? Тебя только так заводит? Нужно унижать и трахать?
– Закрой пасть, сука! – шипением обрывает и пытается вырваться из крепкого захвата, вкладывая всю свою агрессию, ненависть, бьет рукой в плечо. – Всё что связано с тобой, мне не может нравится! Ты не вызываешь у меня ничего кроме отвращения!
– Да ты что? – злобно насмехаясь, наигранно удивился. – Извини дорогая, но, не верю… Помнится мне, что ты пару недель назад пела ту же песню, а после всего так гро-оо-омко орала и кончала на мой член. Раз за разом. Снова и сновааа, – развязно глумился над лживой фантазёркой.
Я даже среагировать не успел, как мне прилетел увесистый звонкий удар по лицу. Эта сука снова влепила мне пощечину.
– Ты умоешься кровавыми слезами, я тебе гарантирую это! – с омерзением выплюнула банальное обещание.
После удара, силуэт девчонки крошится на мелкие части и вата забивается в ушах. Стремительно вскинул руку и неимоверно больно сжал её горло. Верил и знал, что больно, но она и глазом не моргнула, снова всё сносила, как должное, демонстрируя, какая сильная, крутая, что хуй кто её сможет сломать. Я вообще с трудом понимал, какого черта продолжаю таскаться за этой бешеной гадиной.
Драть хочется во все щели? Так, она не последняя тёлка в этом городе и дырка у неё не золотая.
– Слышь, ты, животное? – с расстановкой тихо говорю. – Я тебя разве не предупреждал прошлый раз, чтоб руками не махала? – смерил невменяемым взглядом. – Я не хороший мальчик, который будет хавать твое дерьмо, терпеть ебанутые заскоки и, с жадностью заглядывать тебе в рот. Ударила? Значит, при любом раскладе получишь в ответ. Как? Я сам буду решать. Но, во всех случаях тебе будет больно и неприятно! Ты усекла меня? – взял за шкирку и хорошо встряхнул, в желание вставить ей мозги на место. – Я буду обращаться с тобой так, как захочу, как исключительно ты заслужила!
– Хотеть не вредно, ублюдок! Я тоже хочу, чтоб ты мне отлизал! – и мгновенно захохотала на всю округу, выпуская пар изо рта.
– Знаешь, что я понял? – всерьез чётко выговорил. – Ты годна только для того чтобы рот пошире раскрывать и член мой глубже заглатывать.
– Вот, поэтому, я вас одноклеточных дебилов и ненавижу. Вы – тупое стадо думаете только о своих хуях, которые суете без разбора каждой кто ноги раздвинет и мокрой пиздой поманит. Дегенераты, которые только и может мыслить членом. Ваши мозги на уровне ширинки, – оскорбляет, пытаясь сделать больнее.
Отрезвляет. Отравляет. Выворачивает наизнанку.
– Что у тебя за тупое восприятие мира? Какая же ты всё-таки, овца, Лер…
– Петушня! – отбивает, совсем не подумав.
Тьма сгустилась в глазах, совершенно размывая картинку перед собой.
– Ты совсем охуел?! – дико заорала она, когда я, с равнодушной гримасой собрал копну волос на затылке и поволок её к своей открытой на ходу заведенной бэхе. – Да, отъебись же ты от меня! Исчезни!