в хищном оскале. – Сама ещё просить станешь.
– Нет! – на ощупь шла спиной вперёд и забрела в пустую гостиную комнату, в которой единственно лежал на полу ковёр и в углу стоял мой рабочий стол с ноутбуком. – Не буду! – отрицательно быстро мотает головой. – Просто, выпусти меня сейчас. Ты ведешь себя, как дикарь, только что выбравшийся из зверинца. Ты вообще, знаешь, что такое, когда тебе говорят – нет?! Когда, твердят, что тебя не хотят?! Вообще! – выразительно подчеркивает последнее, переходя на фальцет.
Шагнул вплотную к Морозовой, своей массивной фигурой накрывая, загоняя её в угол. Возвышаясь над девчонкой, зажал возле стенки и, в нетерпение протянул пальцы к круглому миловидному лицу, откидывая ей за спину мягкие пряди волос.
– Я понимаю… Как и то, что ты хочешь меня. А ещё, пытаешься загнать под каблук и помыкать, дёргая за ниточки, как вздумается твоей больной голове, – вполголоса нравоучительно уверяю ненормальную.
Взбешенно прикрывает глаза, медленно с паузами выдыхая, словно боясь, что от наполняющей её ненависти нас двоих подорвёт на мине отвратительных эмоций. Хмыкаю, и весьма ощутимо очерчиваю большим пальцем полные дразнящие губы, тонкую шею, затвердевший под белым джемпером сосок, подрагивающий впалый живот. Сопротивляется. Извивается, как змея пока всю лапал её. Настырно пытается брыкаться, противостоять мне, но, тело не слушается команд сумасбродной девчонки, женский организм давно дал сбой и, она невольно вздрагивает, выгибаясь дугой навстречу моим рукам.
– Я смотрю, ты упорно не признаешь бюстгальтера… – произнёс вслух, побудив ведьму вымученно открыть зелёные глазища и, я не выдержав, тотчас стремительно врезаюсь в чувственный небольшой рот.
Жадно сминаю, потеряв остатки терпения, чувствую, как слетаю с катушек. Собственные губы горят от жара чужих красных податливых губ со вкусом спелой вишни. Напрягшийся стояк в черных джинсах болезненно дергается от нетерпения, а раскалённый воздух давит тяжестью в парашюте лёгких, мучительно обволакивая в плену противной слабости. С шумным сбитым дыханием углубляю наш поцелуй, и с напором протолкнув язык в рот с вяжущим привкусом табака и алкоголя, с двух сторон жёстко зажимаю в капкане своих рук голову чертовски сексуальной дряни. Я будто за эти две недели страшно изголодавшийся по искушающему меня девичьему телу, пытался схавать девчонку. Удерживая руками, вертел под разными наклонами и, по-настоящему страстно расплющивал губы, кусал линию подбородка, с неконтролируемым рычанием облизывал щёки, спускаясь к горлу с гулко бьющейся синей венкой.
– Сука, как же, ты меня заводишь с пол-оборота! – внезапно вспылил и, обхватив сзади за шею, грубо бросил гадину на бежевый ковёр в комнате.
У самого от невыносимого чудовищного голода, аж скулы сводят. Быстро стянул через голову тёмно-синее широкое с капюшоном худи и, поспешно ринулся к ней, поймав в последний момент тяжёлой рукой за щиколотку, когда попыталась мгновенно от меня отползти.
– Иди к чёрту! – энергично лягается ногами от проворных