– они могут вызвать лишние разговоры.
– Сейчас не то что на разговоры, на прямой компромат никто особенно не реагирует, – успокаивающе заметил Олег Петрович.
– Во всяком случае, мы можем держать ситуацию под контролем. И, как я понимаю, это все дело недалекого, но будущего. Сегодняшняя схема не требует дополнительных согласований.
– У меня есть одно предложение. Мне бы хотелось увеличить сумму договора в полтора раза, – сказал Сиротин.
– Теперь ты можешь себе это позволить.
– Да, внезапная смерть Саши позволила мне задействовать дополнительные средства.
– Процент прибыли сохраняем?
– Безусловно.
– Я готов подписать договор прямо сейчас, – заметил Олег Петрович.
– Я не про…
Виктора Геннадьевича перебил зуммер его пейджера.
– Извините, – он снял прибор с пояса и глянул на экран. Прочел сообщение. Внимательно присмотрелся. Перечел, шевеля губами. Побледневший лоб обметало испариной, словно он сидел не в кресле, а на тренажере "Кетлер".
– Что, почерк неразборчивый? – хохотнул Олег Петрович, прихлебывая кофе.
– Батарейка села, – сказал Виктор Геннадьевич. – Плохо видно. – Он промокнул лоб платком. – Прошу меня извинить, Олег Петрович, но мне еще раз нужно обдумать ваше предложение.
– Что тут думать? – не понял гость. – Все осторожничаешь? Боишься, что обсчитают?
– Мне надо подумать, – заклинанием повторил Сиротин.
– Да какого черта! – банкир отшвырнул от себя чашку с блюдцем. Они чудом не свалились на колени партнера. Виктор Геннадьевич этого словно не заметил.
– Я вам позвоню в течение трех дней, – сказал коммерсант.
Вице-президент "Интера" пожал плечами.
– Как скажешь, Витя. Пока, – банкир пожал вялую ладонь и покинул комнату.
Виктор Геннадьевич этого, кажется, и не заметил. Он был похож на человека, внезапно оказавшегося в лабиринте. Нужно срочно искать выход, но в каком направлении?
7
Николай Иванович никогда не понимал, как можно проторчать весь вечер перед телевизором и при этом не считать его убитым наповал. Таких вечеров было в его жизни не больше десятка, потому что даже когда не было денег (не то, что "живых", но и тех, что можно было взять в долг), он все равно шел туда, где играют. Ему было необходимо потолкаться среди людей, вдохнуть аромат игры, почувствовать вкус азарта, солоноватый от прокушенной до крови губы, обменяться мнением с таким же профи, как он сам. Когда-то его даже звали Коля-шулер, но те времена давно прошли. Но теперь он – человек солидный, не мальчишка с выпученными от азарта и ужаса глазами, который и карту-то как следует передернуть не может.
…Николай Иванович спросил еще карту и погорел в Блэк Джек. Азарт и перебор – молочные братья, понятия разные, но имеющие глубокую внутреннюю связь. Николай Иванович сыграл пару раз еще и снова раз проиграл. А раз – выиграл. На этой оптимистической ноте он перешел