никто на всем белом свете
Не прочтет ее, так как я.
Никто меня не прочтет,
Строка за строкой
И между строк,
Как эта книга
Читала меня.
19 августа 1977
«Дурной чудотворец…»
Дурной чудотворец —
Черный оборотень пламени —
Коснется храма перстом:
Вместо купола
Черная вмятина.
Коснется звезд:
Поперек груди птичий насест.
Коснется глаз:
Бельма латунные.
Коснется чести:
Мелкая месть.
Присохли к небу луны безлунные.
Доверимся корню.
Он знает, где верх.
Доверимся времени.
Только ему —
Оттого, что лишь свет
Поборает свет.
Лишь тьма поборает тьму.
21 августа 1977
«Жили-были…»
Жили-были
Маленькие глиняные человечки,
Величались: «Мы – настоящие!»,
А им отвечали: «Вы – недобитки!»
Тарарах – в мусорный ящик.
Но мертвые не имут срама.
Маленькие глиняные человечки —
Сыновья Адама.
30 сентября 1979
«Люди дробятся…»
Люди дробятся,
Как мокрый снег.
Взглянешь —
В глазах мельтешит.
А отойдешь
В будущее на десять шагов,
И позади опять соберется
Человек-Великан
С печальной улыбкой.
18 сентября 1979
«Мы шли по аллее…»
Мы шли по аллее,
В теплом воздухе мошки толклись,
Заняты трудной работой:
Надстраивали нас в вышину.
Мы уже глядели поверх деревьев.
Но не были мы детьми.
Не доросли до вечернего неба.
19 сентября 1979
«Воробьиная ночь…»
Воробьиная ночь.
Всю ночь
Воробьиная ночь.
Небо сверкало,
Но у молний вырван язык.
Смилуйся, небо!
Верни им грохочущий голос.
Грохочущий детский голос пророка.
1974
«Плененный тигр…»
Плененный тигр
Учится прыгать
Сквозь горящий обруч,
Не опалив усов.
А помнится кто-то сказал:
«В начале бе слово»…
Белый лист выпал из рук.
1974
«Огненный шар…»
Огненный шар,
Заключенный в доверчивую плоть,
Прекрасную беззащитную плоть,
Изливается языками огня…
Языки огня щупают, шарят.
Реки – вспять!
Холмы – прополоть!
Впроголодь.
Чем подкормить
Огонь?
Такая сила!
Самому страшно…
Все могу.
Только дышать не могу.
1974
«Милые спутники, простите!..»
Милые спутники, простите!
Где ты, конь, допотопный,