не развалюсь. Приказ был однозначен, и лучше я ткнусь носом в закрытую дверь, чем меня потом ткнут носом, точно щенка, в невыполненный приказ, да еще и наверняка накажут.
И правильно я решила. Кабинет декана был открыт, а сам он сидел с книгой в кресле у окна.
– Явилась, – буркнул он в ответ на приветствие.
– Как приказывали, господин декан. Это ваше. – Я протянула ему платок. – Спасибо.
Он запихнул его в карман. Бегло просмотрел заключение целителя.
– Годна, значит… – Взял с подоконника и протянул мне записку. – Дисциплинарная отработка в библиотеке. Не менее трех часов в общей сложности, если не успеешь сегодня, значит, закончишь в другие дни. Отдашь записку госпоже Стефании, она найдет, чем тебя занять.
– За что? – не удержалась я.
Декан смерил меня взглядом. Странно – сидя он вроде бы должен был смотреть на меня снизу вверх, но я почувствовала себя букашкой, над которой уже нависает башмак.
– За провокацию.
– Но…
– Никаких «но». Вы, женщины, уверены, будто можете говорить и делать что хотите. Слова, за которые мужчину убили бы на месте, ничем вам не грозят. А когда у кого-то все же заканчивается терпение, кричите, что с вами неподобающе обращаются.
Я медленно вздохнула. Молчать.
– С Бенедиктом по поводу нарушения дисциплины разберется его декан, а ты впредь будешь выбирать выражения. Не просто же так он на тебя набросился.
Молчать во что бы то ни стало, власть на его стороне и…
– Так нечестно!
– А кто тебе обещал, будто жизнь соответствует твоим представлениям о справедливости? Свободна.
С лестницы я летела так, словно за мной изначальные твари гнались. Даже то, что декан понял, кто на самом деле на кого набросился, и не поверил угловатому, не радовало. «Провокация!» Да я тут самим своим существованием провоцирую – кого ущипнуть за задницу в штанах, а кого – дать по морде просто так, чтобы взгляд не оскорбляла плохо сидящим мундиром. Это барышень не бьют, а я не барышня, я девка. Чернь.
Так что мне теперь – исчезнуть, чтобы никого не провоцировать? Да не дождутся!
На последних ступеньках лестницы я едва не подвернула ногу. Пришлось остановиться и отдышаться – глупо будет упасть второй раз и еще чего-нибудь себе сломать. Маг должен владеть собой, правильно?
И тут же меня окликнули:
– Ух ты, а с тобой мы, кажется, еще не знакомились!
У расписания стояли два парня примерно моего возраста. Один согнулся, опираясь ладонями о колени, а второй, пристроив ему на спину лист бумаги и чернильницу, переписывал расписание. С одинаковыми русыми вихрами, в одинаковой форме, они казались братьями.
Согнутый поднял голову, с любопытством на меня глядя. Не казались, а определенно братья. Двойняшки. Сейчас, когда они рядом друг с другом, были видны отличия, но, наверное, только близкие не путали парней, если они по одному. Я, увидев во второй раз, точно спутаю, пока не привыкну к ним и не научусь различать по