с человеком-то все в порядке, и подходит он мне идеально, а вот я…
В городской квартире Туза я не была ни разу – в основном мы встречались в ресторанах, театрах или в его загородной резиденции, адреса которой, кстати, я не знала – всякий раз меня привозили туда с повязкой на глазах. Интересно, с чего вдруг такое доверие и приглашение в гости в городскую квартиру?
Машина остановилась возле довольно старого дома в районе проспекта Мира, амбалы споро высадились, и один из них подал мне руку, помогая выйти. Я не успела даже оглядеться, как меня буквально затолкнули в подъезд и повели по широкой крутой лестнице вверх. Я приготовилась считать этажи, но это оказалось ни к чему – мы поднялись всего на два пролета и оказались перед массивной дверью, и Слава, шедший впереди, нажал кнопку звонка.
Открыла невысокая женщина лет пятидесяти в простом сером платье и клетчатом переднике и сразу скрылась где-то в дальних помещениях квартиры. Мы вошли, и Слава громко сказал:
– Анатолий Иванович, мы приехали.
– Пусть Варвара в кабинет проходит, а ты внизу ее дождись, – последовал ответ, и Слава, рукой показав мне направление, мгновенно скрылся за входной дверью.
Я прошла по длинному коридору, стараясь не очень крутить головой по сторонам – «меньше знаешь, никому не должен», – и оказалась перед приоткрытой дубовой дверью, за которой виднелся массивный письменный стол и кожаный коричневый диван. Для приличия дважды стукнув костяшками пальцев в дверь, я толкнула ее и вошла. Туз в коричневой пижамной куртке сидел за столом в кресле с высокой резной спинкой и, водрузив очки на кончик носа, что-то читал.
– Присаживайся, Варенька, – абсолютно мирным тоном пригласил он и отложил книгу, оказавшуюся томиком Чехова – ну, а как же. – Как прием?
– Что? А, прием… Прием прошел отлично, – устраиваясь на диване так, чтобы не измять подол шелкового платья, проговорила я.
– А что не отлично?
Я молчала. Если бы Туз, к примеру, начал с порога орать, это, наверное, настроило бы меня на определенную манеру поведения, но он был слишком умен и проницателен, чтобы не понимать – со мной нельзя так. Меня можно взять только лаской и конкретными предложениями, а не расплывчатыми угрозами и криком.
– Ну, что молчишь? Вроде как с Алиевым у тебя тоже все в порядке.
– Шпионите? – почти без эмоций даже не спросила, а скорее констатировала я, и Туз кивнул:
– Присматриваем. Влюбилась?
– Это не имеет значения. Я прекрасно знаю, что мой долг вы с меня стрясете при любых обстоятельствах. Знала, с кем имею дело, так что никакие мои чувства тут ни при чем.
Туз внимательно изучал мое лицо и, видимо, силился понять, играю я или говорю серьезно. Но игры не было. Я на самом деле отлично понимала, что мне придется выполнить то, чего хочет Веревкин, потому что слишком многим была ему обязана. А репутация для меня – не просто слово.